Ночь легла на Город. Но Город не спит. Под бездонным чёрным небом, усеянным необычно крупными звёздами и щербатой луной, такой яркой, что можно было бы иголку найти на земле. Однако вряд ли кто-то в здравом уме и твёрдой памяти станет искать посреди ночи иголки в этом Городе. Да и днём тоже.
Город ночью затихает. Тихо шурша, занимаются в зарослях кустов какими-то своими делами мыши, злобно пищат крысы, копошась в мусоре заброшенных комнат, тихо сидят в засаде шипохвосты и хищные тополя приготовили свои смертоносные семена зонтики в ожидании зазевавшейся жертвы.
Спят на своих лежанках мародёры, дикие и уроды, курит на крыльце сталкер полуночник, глядя на огоньки, блуждающие в темноте. Смотрит покрасневшими от недосыпа глазами на показания приборами фанатик учёный, стремящийся открыть тайну Города, зевает на посту солдатик, несущий охрану периметра военного городка, осоловело таращится в темноту сталкер, охраняющий покой группы на ночёвке где-то в районе Ледового дворца, сонно гавкает слепыш спросонья и угрюмо бродит по заброшенному частному сектору полтергейст.
Весело играет разрядами молодая электра, разбрасывая электрическую паутину, словно ловчую сеть, а старая, умудрённая жизнью, тихо затаилась, не разбрасываясь силами попусту. Словно сжатая тугая пружина, сидит трамплин, дожидаясь только случая, чтобы с невероятной силой распрямиться. Ярко зажжется электрический свет в одной из заброшенных квартир и будет крутиться в ней кино из далёкой довоенной жизни. Опять люди, которые давно уже погибли в пламени далёкой страшной войны, будут влюбляться, ссориться и мириться, отдыхать за накрытым столом или просто стоять у окна и глядеть в никуда.
Город затихает по ночам. Но наступит утро, и с первыми лучами солнца побегут по улицам стаи слепых собак, взлетят чёрной тучей над Городом вороны, оглушительно лая и грызясь между собой, выйдут, зевая ранние сталкеры в надежде на богатый хабар, полезут по брошенным квартирам мародёры, завозятся в своих лагерях уроды и покатят по улицам свои тележки кочевники. И только фанатик-учёный не закричит эврика, а просто дотянется до своей постели и уснёт, разочарованно вздохнув. Потому, что это Город. Город, который невозможно понять. В нём можно только жить. Нет. С ним можно жить. И, желательно, в гармонии. Потому, что иначе в нём не выжить. Город — единый организм. Город живой и у него есть душа.
С утра все собирались перед КПП военного городка. Хром подоспел туда одним из последних, задержавшись у Ашота. Среди сталкеров постоянно попадались знакомые лица. Даже незнакомые приветствовали его, уважительно пожимая руки, а знакомые обнимались и радостно стучали ладонями по спине. Как-никак легенда. Спаситель сталкеров и первооткрыватель новых территорий. Хром про себя иронично усмехнулся. Да уж. Прославился. Ещё бы район зоопарка его именем назвали. А тот район, где они в больнице с монстром сцепились именем Сержанта. Слава начала напрягать. Ну не был публичным человеком Хром. Не был.