– Нашли? – нервно спросил он.
– Пустой, – сказал я. – Опоздали.
Он вопросительно поднял брови.
– Один из моих парней уцелел, – сказал я. – Думаю, что это его рук дело. Больше некому.
– Ясно… Что ж, так, может быть… У нас все спокойно, – резко переключаясь, четко отрапортовал он. – Один раз мимо проехал панцерваген, притормозил, но не остановился.
– Вам идет офицерская форма, – сказал я.
– У нас в роду были офицеры, – сказал Герберт. – Был даже генерал. Генерал Линевич, не слышали? Русско-японская.
– Не помню… Один мой дед был польский офицер. Он воевал с Гитлером, но расстреляли его большевики. Другой дед был испанский офицер, он воевал за Гитлера, потом со своей частью перешел на сторону Сибири. В сорок девятом его расстреляли возрожденцы. Мой отец был на сборах, когда начался офицерский мятеж шестьдесят первого года. Не знаю даже, на чьей стороне он оказался…
– У вас есть дети? – спросил Герберт.
– Нет.
– Это очень плохо…
– Иной раз мне кажется, что долги моих предков достались мне. И не хочу никого нагружать своими долгами…
– А у меня Сашка. И я не знаю, что делать.
– Надо уходить из города.
– Как они могли узнать, что у нас… что дети…
– Телефон.
– То есть?
– Я слышал, что кто-то из девочек звонил родителям.
– О, боже. Какие же сволочи.
– Да уж.
– Слушайте, Игорь! – бешено зашептал Герберт. – Надо спрятать детей! Надо спасать детей!
– Спрячешь их, как же…
– В метро! Во внешнее кольцо!
– Я не в том смысле. И внешнее кольцо не подходит – там-то уж точно будут искать.
– Ну придумайте хоть что-нибудь!
– Они просто не захотят прятаться… если их не убедить, что это засада…
– Я же знал, что вы придумаете.
– Подождите, я еще ничего не придумал…
На меня вдруг накатило: нетерпение, раздражение, разочарование во всем на свете – все вместе. Отвернувшись, я стал одеваться.
– Мы будем стоять тут или поедем дальше? – напряженным голосом спросил Герберт.
– Поедем, – сказал я. – На Черемисовскую…
16.06. 18 час. 15 мин.
Черемисовская, 40.
Мы постарались произвести побольше шума. Дверь, по крайней мере, я вышиб очень громко – автоматной очередью. Потом те ребята, которым досталась форма, стали вытаскивать и грузить в машину коробки и ящики, а штатский наш контингент незаметно прошмыгнул вниз. Пока все это происходило, мы с Гербертом обошли дом кругом. Подъезд меблирашек был заперт на огромный висячий замок, на стук никто не отозвался. Похоже было, что все действительно смылись.
– Господа ищут владельцев? – спросили сзади по-немецки.
– Да, – я обернулся. У крыльца стоял старичок с зонтиком. У старичка были пепельные волосы до плеч и пепельная бородка. – Мы из военной комендатуры.