Бутенко негромко постучал в дверь, и старческий голос откликнулся взволнованно:
- Галя… Ты?
- Нет, это с завода, - сказал майор.
Женщина открыла дверь, и они вошли в невысокую светлую горницу, сняли фуражки, осмотрелись. Старушка кинулась к табурету, но тут же остановилась, не в силах справиться с волнением.
- Что слышно о Галеньке?
- Мы хотим у вас спросить, мамаша, - сказал Бутенко, - как это могло случиться, что Галя вдруг не явилась домой?
Мельком заглянул он в книгу и успел прочитать замасленный подзаголовок: «От Матфея».
«Старушка религиозная», - отметил майор.
Спасова набожно перекрестилась:
- Вот уже четвертый день, как ее нету… Совсем я, люди добрые, от тоски извелась. А вчера я такое узнала, что сердце и совсем упало. - И, помолчав немного, доверительно сообщила: - Дочь моя, оказывается, была в несогласии с отцом Даниилом, и он ей божьей карой пригрозил… В молитвенном доме говорили.
- Простите, мамаша, - мягко прервал ее майор, - разве Галя посещала молитвенный дом?
- А как же, сыночек, посещала! Я еще сызмальства ее к молитвам приучила. Все хотелось как лучше, чтобы чистая, светлая она была душой.
- А какой вы веры, мамаша? - спросил Бутенко.
- Христианской, сынок, православной.
- Значит, ваша дочь была послушницей в церкви?
Старушка вскинула голову и строго поджала губы.
- Нет, милый, мы истинную веру исповедуем.
- Значит, истинно православной церкви? Так я вас понял?
- Правильно, милый, истинно православной.
- И дочь ваша была послушницей проповедника, странника?
- Верно говоришь, сынок.
- И моления проводили тайно, так?
- Власти нам не чинили препон, однако отец Даниил говорил, что лучше, если власть не знает о наших исповедях, и мы молились по ночам. А проповедник у нас святой человек.
- А давно вы знаете этого проповедника?
- С тех пор как прислан он к нам всевышним. Около года уже…
- И ваша дочь сразу же стала послушницей святого?
- На третьем молении ей вышло посвящение в послушницы.
- Сколько же лет вашей дочери?
- А вы и не знаете? У вас же все в заводской конторе записано. Ей девятнадцатый годок.
- Просто я не помню, - сказал Бутенко, - народа на заводе много. Но интересно, мамаша, почему этот святой отец таких молодых девушек в послушницы берет?
- Такова его воля.
- Значит, подозрительна она, эта «воля», бабушка, - откровенно высказался Горелов. - Молились бы уж сами, а зачем же девушку в это грязное дело втягивать?
Женщина испуганно замахала руками, морщинистое лицо ее перекосилось.
- Грех вам так говорить. Не было у меня в думках ничего плохого. Я слову проповедника всегда верила, как этой книге, может, и сейчас, грешная, скверно мыслю о нем? Только мысли мои, сынок, окончательно с толку сбились, а тут еще убийство в нашем переулке произошло… Я целыми ночами молюсь, а страх под окошками так и бродит.