— А теперь два шага назад, — звонкий голос осёкся, кусты зашумели, и из них показался собственной персоной наш немец. И когда успел? Вот только что недалеко от меня по лесу крался.
— Всё, расслабьтесь! — с довольным видом прокричал он. — Идите сюда!
Мы подошли поближе и увидели поляну, на которой с угрюмым видом сидели две связанные женщины, одна постарше, примерно моя ровесница, другая лет двадцати. А рядом, привязанная к дереву, бесновалась настоящая валькирия. Судя по голосу и лежащему неподалёку охотничьему карабину «Тигр», это и была та самая снайпер, которая чуть не захватила нас в плен. Ого! Вот тебе и бандиты! И чем же мы им так насолили? Хотя, сейчас такие времена, когда сначала стреляют, а потом уже спрашивают. Особенно в окрестностях Агеевска. Я попытался поговорить с жэенщинами, но не встретил взаимопонимания. Если женщины, судя по всему, мать и дочь, просто молчали, то из уст валькирии я узнал о себе много нового. А красивая, стерва. Густые золотистые локоны обрамляли красивое своей неестественной правильности лицо. Идеальную фигурку совсем не скрывал мешковатый камуфляж, а возраст где-то около тридцати только добавлял ей шарма. И что теперь делать? Я приказал развязать женщин и тут-же чуть не лишился глаз от когтей освобождённой валькирии. Пришлось её опять связать. Вот, обрёл очередную головную боль!
— Георг! — позвал я немца. — Зови Валю. Может она им на своём женском языке подоходчивей объяснит, что мы не враги.
Георг умчался за девушкой, и вскоре все четыре женщины сидели вместе, о чём-то тихо беседуя. Причём Валя бесстрашно опять развязала валькирию. Вопреки опасениям, та не стала проявлять свою агрессивность. Ну а мы, мужики, привычно занялись обследованием местности. Невдалеке оказалась поляна побольше, на которой возвышалась небольшая избушка, а рядом стоял джип «Митсубиси-паджеро». Зайдя внутрь избушки, мы наткнулись на две пары испуганных детских глазёнок, смотрящих на нас из-за печки. К горлу подступил ком и дышать сразу стало тяжело. Так вот кого так самоотверженно защищали эти женщины! И они готовы были нас убить за эти маленькие комочки. Я вышел из дома и направился к БТРу, залез в десантный отсек и вытащил из наших запасов столько сгущёнки, сколько сумел загрести. Когда вернулся в избушку, над детьми, как наседка, распустив, словно крылья, руки, сидела молодая. Рядом, словно почуявший беду коршун, кружила моя ровесница, а в углу, не сводя с нас недоверчивых глаз, сидела валькирия. Я машинально потрогал царапины на лице и все же решился шагнуть к детям. Не обращая внимания на настороженные взгляды женщин, я ножом вскрыл банки со сгущёнкой и протянул их ребятне. Те недоверчиво потянулись к банкам своими ручонками, взяли их и отхлебнули приторно сладкую вязкую жидкость. И в тот же миг недоверчивое выражение глазёнок сменилось на восторженное, а пространство избы заполнили детские голоса.