Женщины закончили перевязку и помогли Михалычу сесть. Тот, морщась, слез со стола и пересел на лавку.
— Ну как операция? — спросил я Валю.
— Прошла хорошо. Вот, достали, — ответила она, показывая несколько картечин, лежащих на ладони. — Но дальше его с собой брать нельзя. Дорога растрясёт его и приведёт к осложнениям.
— Я останусь здесь, — подал голос Михалыч. — Татьяна, ты ведь не прогонишь меня?
— Да что ты такое говоришь? — всплеснула руками женщина.
— Ну, вот и закончилась моя миссия. Дальше вы уже сами.
— Вить, ты только не обижайся, — вдруг обратился ко мне Гоша. — Мы с Мадиной тоже хотим остаться. Здесь несколько домов свободных есть. Освободились после беспредела байкеров. Заселимся, будем жить.
— Что ж, ребята. Наверное, это тоже часть нашей миссии, соединять влюблённые сердца, — засмеялся я. — Удачи вам и семейного счастья. Плодитесь, как говорится, и размножайтесь.
Тепло попрощавшись с ребятами, мы сели в машины и поехали дальше. Конечно, жалко прощаться с друзьями, но грело душу то, что они нашли своё счастье на нашем нелёгком пути. И, кто знает, может это действительно тоже часть какого-то великого замысла, однажды толкнувшего меня в дорогу. Что-то я зациклился на этом великом замысле. Так недолго и божьей десницей себя возомнить. Не, пора заканчивать. Пошутили и будет. А пока пора заняться картой. Необходимо проработать лежащий впереди путь, понять, что будет дальше и откуда ждать неприятностей. Дорога была хорошей, с бетонным покрытием, и ехалось комфортно. Так бы всегда. Дима вёл машину, а мы с Людой отдыхали в десантном отсеке. Уверен, что в другой машине была та же идиллия, судя по Игорю за рулём. Уже смеркалось и надо было думать о ночлеге, когда Димка вдруг заметил поворот на грунтовую дорогу и прибитый к дереву большой фанерный щит с надписью: «Лагерь беженцев — 300 метров» а ниже была стрелка, указывающая направо.
— Поворачивай-ка, — сказал я Диме. — Похоже, есть где переночевать.
Мы проехали по дороге и в свете фар увидели ворота детского лагеря. Опять дежавю! У ворот дежурил боец в бронежилете и каске, который сразу взял автомат наизготовку.
— Стой! — закричал он. — Старший, ко мне!
Я вылез из машины и подошёл к воротам, демонстративно держа руки перед собой. Кто его знает, этих солдат. Вечер, бронированная машина, он один. Так и пальнуть может со страху.
— Переночевать пустите? — как можно более миролюбивым голосом спросил я.
— К воротам не подходить, — нервным голосом проговорил солдатик. — Сейчас начальник караула подойдёт.
— Всё! Жду. Ты только успокойся.