А он взял и улегся у моих ног — понял, что я собираюсь сделать. После легкого тычка проволока с негромким хрустом проткнула тонкую, как шелковая бумага, перегородку между ноздрями, сил прикладывать почти не пришлось. Из носа теленка закапала кровь. (Она капала, не переставая, всю дорогу до деревни. Потом Лань Юэцзяо нашла его именно по этим следам.) Я быстро согнул проволоку в кольцо, затем снял веревку с одной из корзин в доме, закрепил на кольце, похлопал черныша, он поднялся и вышел вслед за мной. В ответ на его мычание я крепко ухватил веревку и зашагал впереди, как хозяин.
В пути он все время негромко помыкивал, а я досадовал, что идет он очень медленно. Таким молодым телятам дорога внове, они обычно носятся, расставив ноги и раздувая ноздри из-за бьющих в нос запахов разнотравья. Но сейчас он, как взрослый буйвол, шел за мной в поводу, неторопливо ступая, и его не раздражала даже кровь из носа. Я хлопнул его пару раз, но он лишь горестно промычал.
Не успел я привести его в деревню, как следом примчалась Лань Юэцзяо. Я увидел ее впервые. Личико маленькое, а глазищи огромные, фигурка изящная, а груди большие, подует ветер посильнее, тут же заколышатся. К рождению и вскармливанию детей приспособлена хорошо, а красоты я не разглядел никакой. Стоит передо мной, съежившись, как побитая. Я понял, что победил, выскочил из помещения рабочей группы и побежал к Лао Ланю, Лао Лю и Лао Чжану с криком:
— Лань Юэцзяо явилась! Лань Юэцзяо явилась!
Но никто ко мне даже не вышел. В щелочке чуть приоткрытых дверей Лао Лю мелькнула пара глаз, и дверь тут же плотно закрылась. Ну и поделом тебе, плешивый.
Толпа вокруг меня не собралась, потому что все видели буйволенка с капающей из носа кровью, который был привязан под сосной и молчаливо взирал на контору, где я устроился. Думаю, в душе члены группы, конечно, обрадовались: ведь наконец поймана Лань Юэцзяо, кость в горле у всей деревни. Ее одну стерилизовать — все равно что три такие операции сделать. Вот уж счастье привалило! Они наверняка надеялись, что я, хулиган этакий, победоносно доведу дело до конца, прямиком доставлю ее на операционный стол, и все будет в полном порядке. Ну нет, мне еще многое хочется ей высказать.
— Беги, — обратился я к Лань Юэцзяо, вернувшись в контору. — Что же ты не убегаешь?
Она стояла, не шевелясь, будто не понимая, о чем я. Я решил, что сперва расскажу, как облысел Лао Лю, чтобы было понятно, почему пришлось продеть кольцо в нос буйволенку. О Лао Лю я рассказывал без всякой жалости, не только о том, что он облысел, но и об открывшемся у него недержании мочи и кала. Пока я говорил, Лань Юэцзяо по-прежнему стояла, не шелохнувшись, будто волосы у Лао Лю выпали сами и к ней это не имеет никакого отношения. Упомянул я и о Вэй Цзяне, упавшем с горного склона, но она все так же держалась, словно Вэй Цзян сам со склона спрыгнул. Делать нечего, остается доставить ее на операцию. Только я собрался выходить, смотрю — на костылях ковыляет Вэй Цзян.