- Знаешь, даже бабушки лихо шалившие в молодости , к старости засиживаются за библией, - обиделся Химик.
- Это потому что у них скоро выпускной, - объяснил Историк, - расскажи про избирательную толерантность народу в России лет через сто пятьдесят. А то чего он молчит, когда его грабят?
- Буквы не могут передать, - напыжился Химик, - насколько ему отвратительны олигархи, поэтому народ молчит.
- Вот и будем менять алфавит заранее, - спокойно ответил Историк, - побежали прятать сокровища?
- Вперед и с песней? Хм, - задумался Химик, - какую ты выберешь?
Николай засунул свертки в ранец, расщепил конец паркета в углу гвоздодёром, собрал щепки. Приложил ухо к сважине: тишина, три часа ночи, дремлят скорее всего, даже камер-казаки у входа в половину Марии Фёдоровны. Выскользнул за дверь, закрыл дверь и забил замочную скважину щепками.
- Ви а хироус тунайт, - затянул Историк, - Ви вилл флай эбов зе скай!
- Да это ж моя любимая, - удивился Химик. - Наааайййт иийййее!
***
Взбежав по боковому проходу до второго этажа Николай сбавил шаг и осторожно прошел центр к Зимнему саду. Подошел к поддону с миртой и поплевав, шутки ради, на монеты со словами "крекс-пекс-фекс" всунул пятирублевки в землю с края горшка. Вернулся обратно к центру и повернул к Сервизной. Дойдя до входа со второго этажа в столовую, Николай достал отмычку. Замок капитулировал довольно скоро, и царевич спустился со второго этажа Сервизной на первый. Николай выглянул в окно. Но сколько он не тщился, разглядеть что-либо в набиравшем силу снегопаде, было невозможно.
Положившись на удачу Николай вскрыл замок, осторожно приоткрыл и прислушался. Вся та же тишина и хлопья снега. Выскользнув, царевич пригнулся что есть мочи и перебежками, прислушиваясь поначалу, но убеждаясь в царящей тишине и снегопаде в полной безопасности, побежал к искомому месту.
- Пять звезд в Юбер этому господину с ранцем, - довольно сказал Химик, когда нужное дерево нашлось, а лестница откопалась быстрее, чем Николай потратил времени на припрятывание.
- Сусанину за одну звезду, Романовы пожаловали деревеньку, - поддел Историк, - за пять пол-империи отдадут. Все равно же самому себе получается.
Николай приставив лестницу, быстро взобрался на нужное дерево, ухватился за ветку, подтянулся. Подлез выше. Вот он - тайничок.
Подвешенный на цепь, Жоркин скворечник тихонько висел себе ветке и не было ему дела ни до английской разведки, ни до коррупции, ни даже до основного предназначения: исторической роли России в сбережении скворечного генофонда.
Николай подтянул скворечник с односкатной скошенной крышей к себе за цепь. Устроился на ветке поудобнее. Открыл крышу скворечника, соединенную с боковой стеной дверной петлей. Внутри, конечно же, было пусто. Ни тебе голодных раскрытых ртов мелких детенышей, ни разгневанной скворечной мамаши, ни возмущенно-заливистого папаши. В течении следующей минуты обитель вестника весны была переоборудована в императорский банк реконструкции и развития России.