Только следующим днем, после службы, пересмотрел в шкафу униформу – шинель, короткий полушубок, унты. Все по размеру, как будто на него пошито. А потом разбирал небольшой чемоданчик с бумагами. Пачка писем, перетянутых резинкой. Оказалось, у того Андрея была девушка, судя по письмам, познакомились они в Санкт-Петербурге, поскольку вспоминает девушка прогулки у памятника Петру, Летний сад. Все места знаковые для Питера.
В одном из писем обнаружил фотографию девушки. Качество черно-белой карточки не очень хорошее, но видно было – красавица. Все правильно, девушка воспитанница Смольного института, Андрей – курсант Михайловского училища, прекрасная пара. Настоящему Андрею даже позавидовал, уж больно девушка хороша. Обнаружил документы об окончании училища. Оказывается, Андрей закончил курс четвертым, место довольно высокое. По окончании учебного заведения вычислялся средний балл и место в списке выпускников. Чем ближе к первому месту, тем лучше учился студент или юнкер. Но теперь-то вместо него другой человек, и Андрей хотел изучить документы, чтобы не попасть впросак. Удивил его факт, что родился тот Андрей в Вятке. Он-то не был там никогда и, если зайдет беседа, может попасть впросак.
Несколько раз Андрей ловил себя на мысли, что обдумывает услышанное в офицерском собрании об обучении желающих офицеров на летчиков. Была у него как-то в детстве мечта, рассыпавшаяся в прах на медкомиссии. Вроде с вестибулярным аппаратом что-то, хотя Андрей спортом в школе занимался и ущербности какой-то в здоровье не чувствовал. А сейчас специальных летных комиссий нет, и есть шанс научиться летать и служить пилотом.
Самолеты не внушают доверия, а учитывая, что парашютов нет, то стоит все тщательно взвесить. Неделю раздумывал, сомневался. А получил толчок от письма, ускорившего решение. Письмо вручила хозяйка.
– От зазнобы, Андрей Владимирович!
– Невеста!
– Знаю, знаю. Вы мне фото показывали, просто прелесть.
Конверт Андрей вскрыл с тревогой. Сначала приветствие, потом укоры. Дескать, писем от него месяц нет, да и сам в отпуск обещал приехать и замолчал. Андрей попытался припомнить, сколько времени он уже в тысяча девятьсот десятом году. Получалось почти три недели. Надобно письмо написать, успокоить, дабы панику не поднимала. Только совпадет ли почерк? Или молчать? По отношению к девушке нехорошо, будет думать – бросил, изведется. Но личная встреча очень нежелательна. Девушка наверняка знает привычки Андрея, какие-то приметы, например, родинки или шрамы.
После раздумий письмо написал, сообщил, что на учениях слегка поранил руку и почерк не совсем привычный. По отпуску – вроде начальство пока не отпускает. А всю вторую половину – чисто любовная лирика: люблю, не могу забыть наших встреч, запах ее волос. Уж очень молодые дамы слова такие любят. Но слова – всего лишь сотрясание воздуха. Дела – вот показатель отношений. Девушку словами можно очаровать, женщины любят ушами.