— Конечно, я не выполнил этот приказ, — успокоил его Виктор, — иначе ты запомнил бы этого «неизвестного русского офицера»!
— Правильно, — кивнул Лайтоллер, — там не должно было быть другого, за исключением Жадовского. Был ещё Кучиев, но тогда офицером он ещё не был.
— Жадовский уступил место пассажирке Третьего класса с двумя детьми, — добавил спокойно Виктор, откинувшись на спинку кресла.
— А должен был уступить француженке из Второго класса! — строго посмотрел на него Лайтоллер.
— И что та француженка? — поинтересовался Виктор.
— Была жива, здорова по прибытию «Карпатии» в Нью-Йорк, — сказал Лайтоллер и заложив руки за спину, начал прохаживаться рядом с Виктором, — что ещё ты поменял?
— Ну, как ты догадался, это я выпустил Третий класс, — ответил спокойно Виктор.
Лайтоллер помолчал и снова посмотрел на него, остановившись.
— Я догадался, — сказал он, — но количество жертв от этого не изменилось. И твоя семья погибла в полном составе. Твой старший брат, Чарли, так же, как и тогда, умер у меня на руках. И как и в неизменённой истории, просто не хватило шлюпок. Но их бы и не хватило.
Он помолчал, о чём-то подумал.
— Соболезную, Гарольд. По крайней мере теперь мы знаем как погиб Чарли, и что это был именно Чарли, — добавил Лайтоллер, — а вот зачем ты отобрал дневник у несчастного Эдгардо Эндрю, я не понимаю!
— Ах, да! — вспомнил Гарольд, — держи, — вытащил он дневник Эдгардо из кармана и отдал Лайтоллеру, — но откуда ты знаешь про дневник и что в нём такого, о чём мы не знаем?
— Это как сказать, — Лайтоллер взял дневник, аккуратно его раскрыл и переворачивал страницу за страницей.
— Несчастный юноша описывал всё своё путешествие. Он был единственный из пассажиров и членов экипажа, кто догадался вести хронику крушения во время самого крушения, описывая всё подробно.
Лайтоллер замолчал. Он показал Гарольду одну из страниц дневника, исписанную автографами Эдгардо.
— Мальчишка учился расписываться. Он готовился ко взрослой жизни. Лайтоллер подошёл к витрине и положил дневник под стекло.
— Его дневник должны были найти в 2015 году, — сказал Лайтоллер, — бумага оказалась качественной и выдержала испытание водой. Парень писал карандашом, поэтому текст сохранился. Не было у него денег на чернила. Но ты добыл его дневник целиком, а не по частям, и теперь мы многое можем узнать о событиях той ночи. А откуда я знаю? Я подслушал его разговор с твоей сестрой на палубе, когда мы опустили последнюю шлюпку. Там прозвучала фраза про тебя и дневник. В хорошем смысле. Они тебе поверили.
— Я обещал ему вернуть дневник в Нью-Йорке, — проговорил с сожалением в голосе Гарольд.