— Зато я там был, — тихо сказал Фредерик.
— Братская солидарность это конечно хорошо, — добавил он, — но никогда больше меня не обманывайте. Хотя бы ради того, чтобы мы одинаково могли соврать полицейским…
…Утром на заводе было непривычно тихо. Рабочие собрались во дворе и гул был больше похож на непонятный шёпот, чем на голоса людей. В цеха не пускали солдаты.
Чарли протиснулся вперёд и увидел, что солдаты вооружены и на самом входе уложен бруствер из мешков, сквозь которые сморел ствол пулемёта. «Если сейчас начнётся будут стрелять», — понял Чарли и поспешил к Галлахеру.
— У них пулемёты, — шепнул мальчик.
— Да, мы видели, — кивнул ему Галлахер, — сейчас будем разговаривать с владельцами завода. Будем требовать выплаты компенсации для раненных и семей убитых.
— Холли убит! Убит Холли! — раздался чей-то крик.
Люди взволновались и расступились.
К Галлахеру бежал немолодой рабочий, тяжело дыша и схватившись за сердце.
— Товарищи! Они убили Теда Холли! Его нашли полчаса назад за городом, повешенным! — закричал он.
Гул перерос в шум.
— Сохраняйте спокойствие, товарищи! — крикнул Галлахер и вскочил на стоявший неподалёку ящик.
— Спокойствие! Они хотят нас лишить последней надежды! — ещё раз прокричал он и махнул рабочему, принесшему эту весть, рукой.
— Иди сюда, расскажи всем что случилось!
Рабочий вскочил на ящик рядом с Галлахером и прокашлялся.
— Убили Теда Холли, братцы! Мы с Джеком Робертсоном и Фрэнком Льюисом пошли к нему сегодня утром, как договаривались с вечера. А там бобби на карауле. Мы начали спрашивать что и как, и в начале не поверили. В общем нет его. Тело в морг увезли.
Рабочие снова заволновались.
— Тихо! — поднял вверх руку Галлахер, — я пойду разговаривать с ними! И если они не выплатят компенсации семьям убитых и раненным, если не выполнят наши требования, то мы свяжемся с угольщиками, и ни одна котельная в Англии не получит ни фунта угля! Посмотрим, что они смогут сделать когда мы едины! Когда мы едины — мы непобедимы, товарищи!
ПРИГОРОД ЛОНДОНА; ФУЛЕМ; 2 АПРЕЛЯ 1912 ГОДА
Это всё произошло мгновенно, не дав Гарольду опомниться. Будто вспышка молнии перед глазами. Провал. Полёт в никуда и сильный удар о тротуар. Спиной. Головой. Стон — и чьи-то руки поднимают его, пытаются поставить на ноги. Но ноги не слушаются. Они словно ватные, подкашиваются, а он судорожно что-то ищет руками перед собой и медленно открывает глаза.
— Гарри! Гарри, что с тобой? — слышит он мальчишеский голос и понимает, что зовут не его, хотя эти слова адресованы ему.
Свет ударил в глаза и мальчик осмотрелся. Улица. Дом. Вроде из снов. Знакомые и далёкие от его памяти. Он их помнит и не помнит. Крик девочки, стоящей на той стороне улицы и лицо держащего его за плечи мальчика. Круглые от удивления глаза и испуганные, не понимающие что могло случиться и… мальчик, почему-то выше его ростом и крепче. А он маленький, худенький. Мальчишка. Он мальчишка лет десяти. И мальчик, знакомый, но с трудом возвращающийся в память. Словно из далёкого прошлого. Как и девочка, бегущая к ним и называющая громко его имя.