Хотел тебе предложить очень выгодное дело! Ты квалифицированный инженер, и больно осознавать, что твой талант зарывается в землю то в одном городке, то в другом. У меня есть для тебя работа, от которой ты не откажешься, как я думаю…
Фредерик на минуту замолчал и посмотрел на Гарольда.
— … бросай всё, продавай свою халупу и приезжай, — продолжил он, — у меня для тебя уже есть шикарный особняк, по сравнению с которым дом в Фулеме просто конура. Он даже больше, чем твой домишка в Мелкшаме, который вы бросили из-за каких-то чёртовых привидений. Тут будет удобно и Августе, и детям, и думаю, что должность инженера-управляющего, и зарплата три тысячи долларов для тебя… — отец замолчал и снова посмотрел на Гарольда, который сразу же, виновато, опустил глаза и надул губы.
— Гарольд, — глянул Фредерик на сына, — что это значит?
В комнате воцарилось молчание…
— Ничего… — ответил испуганно Гарольд, — я ничего не знаю… честное слово, папочка…
— Во-первых, откуда ты всё это знаешь? И во-вторых, кто тебе сообщил, что на почте вскрывают письма?
— Никто… — испугался мальчик.
— Ты чего-то боишься? — Фредерик встал и подойдя к Гарольду, присел на корточки.
— Никто… — посмотрел на него Гарольд.
— Тебя опять обидели? Тебе угрожает кто-то? Ты узнал, что почтальоны читают переписку с заграницей?
— Это полиция! — вскрикнул, почти уверенно, Чарльз, — это они читают, а Гарри, видимо, нечаянно услышал разговоры «бобби» на почте! И теперь боится! А когда упал, ему память отшибло, и теперь он не помнит!
Отец поднялся.
— Что бы ни было, я думаю, надо ехать… Три тысячи в год это даже в Америке баснословная сумма! Возьмём в долг на дорогу у моих сестёр… Что думаешь, Августа?
— А что я думаю? — ответила она спокойно и не обращая внимания на оживившихся от такого поворота событий детей, — нам не привыкать… мы приехали из Шотландии, вначале в Эдмонтон… потом был Мелкшам… Переживём и ещё один переезд. Ты муж, ты отец, тебе решать…
АКТОН; ПРИГОРОД ЛОНДОНА; 2 АПРЕЛЯ 1912 ГОДА
Энтони еле досидел до конца церковной службы. Ничего нет на свете скучнее и нудней чем времяпровождение в церкви. Но, тем не менее, он каждый раз сопровождал Стеллу, Дороти и Констанцу во время их похода в Церковь Святой Марии. Наверное, ничего более унылого, для шустрого и весёлого двенадцатилетнего мальчишки, который никогда не мог долго усидеть на одном месте, нельзя было придумать. Однако, почему-то, по приезду в Лондон, эту обязанность старшие братья сразу же возложили на Энтони.
Заунывное пение, монотонный орган и не менее скучные люди вокруг, то тут, то там, сидевшие на лавках, из-за которых нельзя было выйти и погулять хотя бы возле церкви. Энтони не мог понять зачем он тут, почему он тут и, самое главное, в чём смысл его нахождения среди этих людей. Обязательно нужно было делать грустное лицо и изображать из себя саму серьёзность.