Адам Смит высказывался о природе правосудия как таковой столь ясно и отчетливо, что мог пойти выступать на телевидение и быть хозяином студии и всеми гостями ток-шоу сразу.
«Гражданское правительство… на самом деле устанавливается для защиты богатых от бедных», — вещал Смит как непременный чокнутый гость от левой партии.
Потом он звучал как чокнутый хозяин правопартийных взглядов: «Среди бедных, ненависть к труду и любовь к праздной жизни и удовольствиям — это страсти, которые склоняют их посягать на чужую собственность».
Потом снова как чокнутый левый: «Там, где наибольшие состояния, там и наибольшее неравенство».
А потом как еще один гость, даже еще более чокнутый правый, чем правый хозяин, и который при этом выпил слишком много кофе: «Только под защитой гражданского магистрата владелец состояния может спать спокойно. Ибо он во все времена окружен неизвестными врагами, с которыми он никогда не сможет примириться, хотя и никогда не стремился вызвать их неприязнь».
И под занавес все это представление выливается в обсуждение стратегий прихода к власти. Какими же качествами должны обладать эти гражданские магистраты, защитники закона и вершители правосудия? Среди необходимых качеств политических лидеров Смит выделил «выдающиеся умственные способности», которые, тем не менее, «всегда подлежат испытанию и обсуждению» (как если бы выдающиеся умственные способности когда-либо были решающим фактором в политике). В то же время, и успешные бизнесмены — не самые лучшие кандидаты, потому что, как считал Смит, «случайные люди у власти… во все времена приносили неприятности обществу». Смит полагал, что некоторого рода рекомендацией мог бы служить возраст, «будучи очевидным и весомым качеством, которое признается без споров». Действительно, в политике даже в пятьдесят три можно быть свежим лицом, полным потенциала — столько лет было Смиту, когда «Богатство народов» вышло в свет. Но в политических лидерах Смит почитал «превосходство, данное от рождения… богатство семьи или древность рода; аристократические качества, которые, чаще всего, либо основаны на богатстве, либо сопутствуют ему». Смит полагал, что такого человека «происхождение и состояние… естественно располагают к обладанию определенным авторитетом». (Да, вот это мнение уж слишком старомодно. Видимо, Смит все-таки не слишком подходит на роль героя новых медиа.)
Без сомнения, личная позиция Смита была выше такой вульгарщины, как политика. Возможно, он поддержал бы обоих: и Буша, и Керри. Но он не стал бы ожидать многого от той реформы Верховного Суда, которую они оба предлагали провести: «Когда судебная власть объединена с исполнительной, — писал Смит, — редко случается, что правосудие не приносится в жертву тому, что обычно называют политикой».