Кторов поднялся во весь рост и смерил взглядом незнакомца.
— Повтори еще раз, чего хочешь? Я не расслышал.
— Я спросил, не сдаст ли кто здесь комнату одинокому мужчине до следующей осени?
— До осени не пойдет. Хочешь — до весны. Есть комната с окном в сторону леса, а если хорошо заплатишь, то и веранда в твоем распоряжении.
— Покажи, посмотрю, поторгуемся.
Хозяйка встретила гостя поначалу приветливо. Но когда хозяин приказал нести самовар, а самое главное, съестное из самых сокровенных запасов, надежно упрятанных не только от рук, но и от глаз человеческих, она резко поменяла свое отношение к незваному гостю. «Бродят тут всякие проходимцы, чтобы только продукты зря истреблять.»
— Ну что ж, выпьем за встречу. Небось, намотался? — хозяин наполнил рюмки. — Я все ждал, может, помощь какая понадобится.
— Понадобится, но несколько позже. — Генрих сделал два глотка. — Спасибо за теплый прием, за угощение, но долго я у тебя задерживаться не могу.
— Что так? Немцы в наши края не заглядывают, можешь чувствовать себя спокойно.
— Рация у тебя в порядке? Работать не разучился?
— Все в лучшем виде. Временами достаю, упражняюсь. Я ведь при той власти первое место в области на соревновании держал. Может, передать в Центр о нашей встрече?
— Я передам. Тебя будем беречь как запасную связь.
— Ты мне твои координаты по городу дай, на всякий случай.
— Как только обоснуюсь капитально, тут же сообщу. А пока жди указаний, — Генрих поднялся, хозяин тоже.
Когда подошли к калитке, остановились.
— Говорят, наши немцев от Москвы отбили и теперь на Запад гонят? Глядишь, может, скоро и здесь будут?
— От Москвы отогнали, верно. И снова придут, это тоже верно, но вот как скоро, от нас с тобой во многом будет зависеть. — Гость уверенно перешел дорогу и скрылся в лесу, правее кладбища.
— Ирод какой-то, — заключила жена, убирая не без удовольствия почти нетронутое угощенье со стола. — Пришел, ничего не съел, только тебя расстроил.
— С чего ты взяла?
— А по твоей физиономии вижу. Глянь в зеркало, сам убедишься.
— Ладно, оставь это. Иди спать.
* * *
Наступило странное время затишья. Шниттке исчез так решительно и надолго, словно и не собирался возвращаться. Гофмайер также не баловал вниманием. За неделю навестил Северова всего однажды, да и то в спешке. Прощаясь, он положил на журнальный столик несколько газет и карту города.
— Вот вам последняя пресса. Я вчера прочел всю подборку. Думаю, вам будет небезынтересно знать, что сегодня происходит в Рейхе. А карта понадобится для перемещений по городу.
Генрих последовал совету Гофмайера, придвинул чашку еще теплого кофе и, сев в кресло, стал читать.