— Даже по самым скромным меркам эта… Как тут вы говорите? Пашня, борозда… В общем, это место не может называться дорогой.
— И, тем не менее, вы по ней поехали!
— Было темно, а я вчера слишком устала, чтобы разбираться, — она саркастично усмехнулось. — Видите ли, столкновение с местными лихачами выбило меня из колеи, простите за каламбур.
— Мне глубоко начхать, где там у тебя колея, — не выдержал Макс. — Дай проехать! Из-за тебя сын опоздает в школу!
— Вы опять заперли ребенка в машине… Не понимаю, куда смотрит его мать! — она покачала головой и элегантно спустилась на нижнюю ступеньку, как будто это был не деревянный недострой, а мраморная лестница на балу. — Во-первых, не припомню, чтобы с вами пили на брудершафт, и я разрешала мне тыкать. Во-вторых, не вижу проблемы. Километр вправо, километр влево — тут повсюду земля ничем не отличается от этой так называемой дороги, — и она изобразила пальцами кавычки. — Объедете, разве не для этого предназначен ваш танк?
Макс общался с множеством людей. И в своей забытой столичной жизни, и здесь, в Букатино. На него орали, его материли и оскорбляли. Но еще никому не удавалось настолько его взбесить.
В ушах шумела кровь, кулаки с хрустом стиснулись, будто бы пережимая ненавистную шейку.
— Машину убери! — прорычал Макс.
— …те, — настойчиво добавила она. — Максим Степанович, сбавьте, пожалуйста, тон. Вы находитесь на частной территории, ведете себя вызывающе. Как я понимаю, мы с вами теперь какое-то время будем соседями. Поэтому давайте начнем сначала, — она подошла ближе, балансируя на досках, чтобы не запачкать свои очередные каблучки, и протянула ему руку. — Меня зовут Ольга Михайловна Шорох, и я — управляющая этого отеля.
От неожиданности у Макса перехватило дыхание. Давно, в молодости, он пробовал себя в альпинизме. И когда оказывался на большой высоте, от перемены давления иногда вдруг казалось, что нечем дышать. Сейчас с ним происходило нечто подобное. Гнев вдруг рассеялся, на смену ему пришло ощущение другой реальности. Что это? Сон? Галлюцинация? Фильм Эмира Кустурицы?
Макс ошалело взглянул на протянутую руку. Даже не так — на ручку. Холеную кисть и на тонком запястье — изящные и дорогие, как вся его сыроварня, часы. Управляющая? Где уж там! По меньшей мере, владелица. Или… Он поднял взгляд на ее лицо. Теперь ничто не мешало внимательно его изучить. Правильные пропорции, прямой нос, за которой многие женщины из его прежнего окружения отвалили бы нехилую сумму пластическому хирургу. Острый подбородок. И пронзительные голубые глаза.