— Могу… А почему не через маму?
— Не хочу, чтобы она знала.
— Ты Пашу собралась благодарить конвертом, что ли?
— А в чем проблема? Нормальная практика.
— Только не говори, что он сам намекнул! — ужаснулась Лена.
— Нет! Что ты! Нет, конечно. Просто… Ну, я не знаю. Мне хочется что-то для него сделать.
— Испеки что-нибудь.
— Действительно, — Ника закатила глаза. — И как я раньше не подумала? Тащи портативную духовку, комбайн, кило муки….
— Не валяй дурака, Карташова. Выпишут — испечешь.
— Так дела не делаются. Всякие там коньяки — слишком пошло. К тому же, он может решить, что я намекаю на его алкоголизм. Ты не помнишь, у него отец не спился?
— А разве это не у Игоря Самойленко? — протянула Лена. — У Исаева, кажется, просто ушел… Или его не было… Ладно, не наше дело. Привезу деньги сегодня к обеду.
— Только это… Я в реанимации, тебя, скорее всего, не пустят. Можешь сама ему отдать?
— Ну, это уже как-то странно…
— Ленусик, я тебя очень прошу. Купи открыточку, сделай как-нибудь невзначай, чтобы не обидеть его. Ты это умеешь. Ой, он идет… Ты набери меня, как приедешь. Все-все, пока.
Ника сбросила звонок, широко улыбаясь Исаеву.
— Ну, как ты здесь? — он выглядел, как побитая собака.
— Тебе из-за меня досталось? Что-то не так? Слушай, я не хотела доставлять тебе неудобств…
— Да нет, Бась. Ты тут ни при чем.
Ника скрипнула зубами, но промолчала.
— Начальство, работа, — он потер переносицу. — Все, как обычно.
— Слушай, — она заговорщически поманила его, и от этого жеста он почему-то вздрогнул. — Тут такое дело… Ну, пригнись, я не хочу тебя подставить…
— Карташова, говори так.
— Ладно, — она по-шпионски огляделась по сторонам. — Я знаю, что посетителей здесь быть не должно, но… Ты ведь вчера ко мне кого-то пустил?
— Ааа, — понимающе протянул он. — Ясно. Ты про Марка?
— Так он все-таки был здесь? А ты случайно не слышал… Ну, не говорила ли я что-то… я плохо помню, но…
Паша насмешливо фыркнул, скрестил руки на груди и изогнул бровь.
— Пожалуйста! — взмолилась она. — Не томи! Я говорила что-то ужасное?!
— Это с какой стороны посмотреть…
— Паша! Я тебя прошу! Что я ему сказала?
— Ну, — он принялся загибать пальцы. — Ты на него вешалась, предлагала себя, Лену, трехколесный велосипед…
— Трех… чего?!
— Ага. Я думал, Надежда Сергеевна воспитывала тебя строже. В какой-то момент я ей даже поверил и решил, что ты — девочка-припевочка.
— Стой-стой… Ничего не понимаю. Какой велосипед? Какая Лена? Ты о чем?
— Только не надо изображать школьницу в белом фартуке. Ты вчера ясно сказала: давай, мол, втроем…
И тут Нику осенило. Она хлопнула себя по лбу и расхохоталась.