— Расслабься, Исаев, — Ника нарушила тишину. — С Марком у меня чисто деловые отношения.
— Оно и видно, — он ехидно ухмыльнулся, отрываясь от очередной истории. — И меня это не касается.
— Как скажешь, — она грациозно потянулась, точно зная, куда он посмотрит в следующую секунду. — Ладно, раз у тебя тут много работы, я пошла к себе.
Три, два, один…
— Погоди, — не выдержал Паша. — Я уже почти закончил. Может, еще чаю?
— Хочешь, чтобы я лопнула? Или собрался подсыпать успокоительных, чтобы потом снова наврать про мои галлюцинации?
— Значит, догадалась? — он виновато поднял брови, хотя в глазах сквозило самодовольство.
— Это было нетрудно. И мне еще повезло: Марк сразу объяснил, что в больнице впервые, и не понадобилось рассказывать ему про… все твои враки.
— Ну, теоретически, я не врал. Ты это говорила, и считала, что говоришь своему боссу. Правда, с чего-то приняла меня за него.
— Постой, — Ника осуждающе наклонила голову и прищурилась. — То есть по твоей логике я предлагала…. весь этот кошмар… тебе?!
— Да, — Паша довольно скалился.
— И после этого ты меня смог спокойно лечить? Осматривать? Боже, какой ужас!
— Ты плохо знаешь мужиков, Карташова. После этого тебя осматривать стало еще интереснее.
— Ну тебя! — Ника психанула и вскочила. — Вечно надо все испортить!
Она хотела выбежать в коридор, но Паша схватил ее за запястье.
— Извини, — мягко сказал он.
Ее кожу кольнуло статическим электричеством, разряд пробежал по всему телу. Воздух словно сгустился, лишая возможности дышать полной грудью. Пульс сбился, внутри заворочалось что-то тревожное, непонятное. Ника облизнула пересохшие губы.
— Все в порядке, — хрипло произнесла она, не зная, что делать дальше.
Ей овладела неловкость. Отдернуть руку? Снова сесть? Или все же выйти? Посмотреть в его глаза или лучше не стоит? Она ведь не сможет развидеть то, что в них найдет, и это способно раз и навсегда порушить то хрупкое перемирие, которое воцарилось между ними. Но он не убирает пальцы, они все там же, на тонкой выпуклой венке, а значит, он чувствует, как тревожно толкает сердце кровь. Шу-шух, шу-шух… Даже в ушах стучит. А пальцы все там же, словно он понимает, что с ней творится, и не собирается это прекращать. Нет, искушение слишком велико…
Ника повернула голову, моргнула для верности и решилась взглянуть в его лицо. И замерла. Ни обычной издевки, не снисходительности, ни раздражения. Паша казался растерянным и беззащитным. Смотрел снизу вверх, словно находился в ее власти и с надеждой ждал какого-то решения. И она не знала, как поступить.