Голос его срывался, руки дрожали, и она поняла, как волнует Селифона встреча учительницы с учениками. Она встала, не взглянув на чемоданы. Сейчас она увидит своих учеников.
В классе на грубо сколоченных скамьях сидели мальчики и девочки, одетые в меховые одежды с наброшенными на головы капюшонами. Видимо, они пришли не заниматься, а посмотреть на учительницу - ни у одного не было ни тетради, ни карандашей. Десятки тёмных блестящих глаз, казавшихся ей неразличимо одинаковыми и очень похожими на глаза Селифона, встревоженно смотрели на неё. Никто не встал при её появлении и не ответил на её приветствие. Селифон вошёл вместе с ней и присел на скамье рядом с детьми.
- Здравствуйте, дети, - повторила она. Но они молчали и смотрели на нее, словно ожидали чего-то очень важного, что она должна была сделать.
- Кто-нибудь понимает по-русски? - спросила она Селифона.
- Никто, никто не понимай, - радостно усмехаясь, сказал Селифон. - Говори, Ольга Иванна, все будут понимай. Учи, Ольга Иванна.
Она ещё раз посмотрела на своих учеников и подошла к худенькому широкоскулому мальчику, положила руку на капюшон его малицы. Мальчик со страхом отодвинулся, издав какое-то гортанное восклицание, и все его соседи подались к стене, освобождая ему место.
- Как тебя зовут? - спросила она, стараясь быть спокойной.
Мальчик молчал, смотря на неё со страхом. Селифон что-то строго сказал ему, видимо, переводя вопрос учительницы. Мальчик неясно и застенчиво произнёс какое-то слово.
- Как? Повтори, - переспросила она. Селифон снова сказал что-то мальчику, и мальчик опять издал какие-то неясные гортанные звуки. Слово, которое он произнёс, было похоже на «горох», «Григорий» и «гроб» сразу. Она попыталась повторить этот звук, и кто-то засмеялся. Она беспомощно взглянула на Селифона.
- Мгоробие, - сказал Селифон отчётливо. Она прошлась по классу, вспоминая, что она думала сказать этим мальчикам и девочкам, ничего не понимающим по-русски. В её голове как-то нескладно и хаотично вставали и проносились какие-то ненужные сейчас грамматические правила и обрывки учебных конспектов по дидактике и педагогике. Всё это было не то…
- Нам придётся очень трудно, ребята, - наконец сказала она, хотя знала, что, кроме Селифона, никто не понимает её слов.
- Я буду изучать ваш язык, а вы - русский. Потом мы сможем разговаривать, а теперь будем учиться отдельным словам. Начнём сейчас же. Вот я беру этот предмет, - она высоко подняла в воздухе карандаш. - Он называется карандаш. Повторите за мной: карандаш.
Она три раза отчётливо повторяла это слово, но никто не отозвался. Селифон что-то сердито сказал своим соседям, но дети со страхом смотрели на Селифона и молчали. Словно закостенев, они впивались глазами в её лицо и карандаш и молчали.