Крис смотрел на меня немного обиженно:
— Так нечестно! Почему ты увидела больше меня? Почему тебе открылся целый мир, а я обнаружил только прозрачных людей, которые говорили со мной по-английски?
— Не знаю, — несколько растерянно произнесла я. — То существо сказало мне, что ты… ты не можешь сосредоточиться. Ты цепляешься за каждый энергетический порыв, и он уводит тебя в сторону от предыдущего. Если бы ты просто стал на месте и сосредоточился на чем-то одном, возможно, ты бы тоже смог это увидеть. Но все же, для Стива и Локи те создания вообще не существуют. Так что радуйся.
— Это да, — кивнул Крис. — Но почему никто другой их не видит? Почему это открыто только нам?
— Не только нам, просто очень немногим, — вспомнила добытую в кибернете информацию я. — Помнишь, мы читали, что в первом поселении на Тиморе, когда еще были только ученые, а тура «Новая жизнь» не существовало, один из них подхватил какую-то болезнь. По-моему, ее назвали «цветной слепотой», и заболеть ею могут только те, кто живет на Тиморе. Та женщина видела, что весь мир переливается цветами, что по воздуху что-то летает, но никто другой не мог это обнаружить. Ее приняли за сумасшедшую, однако остались свидетельства, что она порой говорила разумные вещи, предупреждала об опасности задолго до ее появления, откуда-то знала все о свойствах неизвестных доселе растений, о животных. И ведь она не ошибалась! Но никто не смог это объяснить, потому что никто не мог увидеть того же, что видела и она. За всю историю человечества на планете было только пять людей, болевших «цветной слепотой». И вот теперь еще мы. И, возможно, Вин, — подумала я.
— Ты думаешь, что он тоже может их видеть? — протянул Крис.
— Я не знаю, но он необычайно хорошо осведомлен о том, что находится в лесу. Для обычного повара, я имею в виду, — задумчиво добавила я.
— Не знаю, видит он их или нет, но он мне не нравится, — заявил Крис.
— Мне тоже. Какой-то он странный, — согласилась я.
— А ведь он так нам и не объяснил, что именно он делает в лесу. Вряд ли у простого повара может быть там какое-то адекватное занятие, — заметил Крис.
Вин был очень подозрительной личностью, однако мой мозг никак не хотел на нем сосредотачиваться. Я прожила долгий день, наполненный беготней по этажам, а ведь я совсем недавно вышла из анабиоза, в котором провела семь лет. Мой организм не был к такому готов, и сейчас отчаянно требовал, чтобы я легла спать и восстановила силы. Время давно уже перевалило за тиморскую полночь, так что я вполне могла лечь. Размышлять о таинственном поваре не хотелось. Я посмотрела на Криса: