— Вы забываетесь, коннетабль, — сухо сказал Кранкль.
И Волков уже знал, кто будет вызывать его на поединок. Видит Бог, наверное, он сейчас отдал бы всё, да всё, что бы избежать поединка с этим человеком, но эти господа приехали не для того что бы что то у него забрать. Они приехали его убить. Конечно, можно было уехать в замок, к барону, развернуть коня и поскакать. При бароне они не отважились бы на убийство его коннетабля. Но солдат знал, что никогда он так не поступит, он просто не может так поступить. Он так не умеет. И он произнёс:
— Ещё раз прошу вас господа, уезжайте, — и, посмотрев Кранклю в глаза добавил, — Кранкль, уезжайте, прошу вас.
— А я ещё раз говорю вам, — снова повышал голос фон Плезендоф, — ни какой коннетабль не буде указывать нам, что делать…
— Ну, хватит, — прервал его Кранкль, — ваши слова оскорбительны коннетабль…
— Фолькоф, — снова напомнил солдат.
— Да, Фалькоф.
— И что вы сделаете, Кранкль? Вызовите меня на поединок?
— Да, вы были грубы, и я вызываю вас, — в его голосе слышалась холодная решимость.
— Я знал, что это будете вы. — Спокойно сказал Волков.
— И как же вы догадались? — удивился Кранкль.
— По вашим кружевам. — Волков улыбался. Хотя ему было не до улыбок. Он знал кто перед ним. Это был не пьяный юнец, этот человек не один раз уже вот так, стоял перед кем-то, зная, что скоро его убьёт. Или погибнет от его руки. Скорее всего, перед Волковым стоял чемпион курфюрста славной земли Ребенрее. Даже в лучшем своём состоянии, без хромоты и со здоровой рукой, да при равном оружии у Волкова было мало шансов победить Кранкля. А сейчас шансов не было вообще. Только если…
— Что вы имеете ввиду, — холодно спросил Кранкль, — что вам мои кружева?
— Ваши кружева великолепны, не будь у меня столь грязной работы, сам бы мечтал носить такие, — отвечал солдат, — но пока забудем про кружева. Вы вызываете меня на поединок? А раз так, значит, выбираю оружие я.
Кранкль великодушно улыбнулся:
— Меч, шпага, алебарда, цеп, моргенштерн… Всё что вам угодно.
— Ничего из этого, — отвечал Волков.
— А что же вы выбираете? — Спросил Кранкль.
— Наверное, едкие остроты, — заметил фон Фальц, — в этом он большой мастер.
— Я выбираю арбалет.
— Что? Арбалет? — Скривился фон Фальц.
— Арбалет? — переспросил фон Плезендорф. И презрительно фыркнул, — Арбалет оружие черни.
— А я не из благородных. Как раз моё оружие.
— А говорили, что вы служили в гвардии де Приньи. — Сказал Кранкль.
— Да, но попал я туда не по происхождению.
— Всё равно, арбалет оружие трусов. — Сказал фон Плезендорф.
— Да? А вот в гвардии де Приньи, трусом бы посчитали того, кто вызывает на поединок хромого и почти однорукого. — Сьязвил солдат. — Не говорите, что вы не знали о том, что я не владею левой рукой. Или что я хром. — Волков засмеялся. — Вижу, что знали. И тем не мене, храбрец Кранкль, вызвал меня на дуэль. А узнав, что мой выбор оружия, хоть чуть-чуть, уравновешивает шансы, у вас, господа храбрецы, стали кислые лица.