— Сидит?
— Да, господин.
— И что дальше?
— Сидит и вот так пальцем у меня перед глазами туда-сюда-туда-сюда, — мужик помахал пальцем.
— И что?
— И все. Мы поехали в замок.
— А она? С ней-то что? — Не успокаивался Волков.
— Мы не знаем, — понуро сообщил второй мужик. — В телеге ее не было.
— Болваны! А почему не доложили?
— Так это… — Мужик пожал плечами, — боязно было.
— Боязно, — передразнил ее солдат, — дурни.
Волков повернулся к сержанту.
— Двойную стражу к приговоренным, и сам там ночуй, как бы она за сынком своим не пришла.
— Да, господин, — кивнул сержант. — Эй, слышали, что сказал господин коннетабль?
Стражники слышали, кивали головами, а солдат, морщась от боли, сел на лавку, притянул к себе Агнес и, глядя ей в глаза, тихо спросил:
— А что еще видела?
Девочка не отворачивалась, глядя ему в глаза, тихо ответила:
— А все остальное — то не про вас, вас не касаемо.
— Я сам буду решать, что касаемо, а что не касаемо.
— Отстаньте, — раздраженно шептала Агнес, — голова у меня болит. Все, что вам нужно знать, так то, что ведьма жива и шар вернуть хочет. Шар она хочет вернуть больше, чем сына, а вас она ненавидит люто.
Солдат не удивлялся, почему то такому непочтительному разговору с ним, так же грубо вела себя и Брунхильда. После того как в шар заглянула.
— И где же она?
— В норе какой-то.
— А где нора?
— Не ведаю. Отстаньте, все я вам сказал, спать хочу.
Солдат достал две мелких монеты, вложил девочке в руку:
— Можешь здесь в людской ночевать.
— Правда? — Тон девочки изменился. — Спасибо, господин.
Спал он плохо, ломило ногу всю ночь, приходилось ворочаться, что бы найти положение, в котором нога не болит. Дождался утра, а утор выдалось дождливым. Серый свет, едва проник в окно, как в дверь постучались, вернее даже поскреблись.
Ни Ёган, ни монах даже не пошевелились. Дрыхли крепко, под шум дождя.
— Эй, лентяи, — окликнул их солдат, на всякий случай, подтягивая к себе меч поближе, — гляньте кто там.
Монах поднялся, пошатываясь со сна, пошёл, открыл дверь. На пороге стояла Агнес.
— Я к господину, — говорила она. И смотрела на монаха, чуть кося глазами.
Монах её впустил. Не мог он не впустить, уж больно странным был взгляд девочки. Она словно ждала отказа, готовясь начать борьбу за проход в покои.
— Заголятся, что ли опять пришла? — спросил Ёган спросонья, глядя на неё.
А она только зыркнула на него, да так что тот аж сел на своём ложе.
— Ишь ты, — восхитился Ёган, — сама квёлая да косая, а смотрит змеёй.
Агнес не удостоила его ответа, подошла к кровати, к Волкову и, поклонившись, заговорила:
— Господин, вам постирать ничего не нужно? Могу полы мыть, или заштопать чего. Я всё могу по хозяйству, могу за огородом ходить, могу за скотом.