Они с бароном сидели в зале возле камина, разглядывали золочёные шпоры и великолепное алое сюрко.
— Роскошь, — гладил бархат барон, — сам бы такое носил.
— Не слишком ли? — Усомнился Волков. — Императорский цвет.
— Нет, то, что надо, а шпоры конечно дрянь, холоп ваш выбирал?
Солдат кивнул.
— Продадите потом, один раз одеть можно.
И тут в залу вбежал стражник. Встал. Стоял, ждал, пока на него обратят внимание.
— Что тебе? — Спросил барон.
— Я до господина коннетабля.
— Слушаю, — сказал солдат.
— Жидёнок приехал, буянит в донжоне.
— Буянит? — Удивился барон. — А что ж ему нужно.
— На месте его сгоревшего трактира, управляющий строит ваш трактир, — произнёс солдат, поднимаясь из-за стола, — не волнуйтесь, господин барон, я разберусь.
Когда солдат вошел в донжон он увидел молодого Гирша. Тот был вне себя, стоял у стола, размахивал руками. Зато Крутец, сидевший за столом, был абсолютно невозмутим.
— Думаете, я дурак?! — Орал Гирш. — Я не дурак! Все это ваших рук дело! Ваших!
— Суд нашего сюзерена, принца Карла, неподкупен, — меланхолично отвечал Крутец. — Подайте в суд.
— Думаете, я дурак?! — Снова повторял Гирш. — Как еще суд? Вы воры! Просто воры! Вы просто украли у меня деньги!
— Вам придется доказывать это в суде, — невозмутимо заметил управляющий. Он почти улыбался в лицо юному Гиршу.
— Не сметь! — Заорал тот. — Не сметь скалиться! Ты вор!
— Я попросил бы вас не разговаривать в таком тоне, — мягко говорил Крутец. — Иначе стража выкинет вас отсюда.
— Выкинет?! Да я за этот трактир заплатил сто двадцать талеров! Сто двадцать! А ты хочешь меня выкинуть?!
— Сто двадцать? — Искренно удивился Крутец. — Сто двадцать таллеров трактир приносит за год, вы купили его очень дешево. Интересно, почему хозяин продавал его вам за такие малые деньги?
— Не твое дело, вор!
— Возможно, это был рискованный актив, — продолжал управляющий. — Вы рисковали, Гирш, связываясь с таким человеком, как наш трактирщик. Ваш трактирщик был должен коннетаблю. Вы знали об этом, он вам об этом сказал?
— Я повторяю, ты вернешь мне все деньги, проклятый вор! — Взвизгнул юноша.
— А ну, успокойтесь, — твердо сказал Волков. — Иначе я велю выбросить вас отсюда. Бесчестно.
— А-а, вот еще один вор, — заорал Гирш, заметив коннетабля. — Вся шайка в сборе. Я требую вернуть мои деньги!
— Какие твои деньги, жид? — Холодно спросил солдат.
Он знал, что мальчишка не в себе, поэтому пытался сдерживаться, но юный Гирш по юности своей этого не понимал.
— Мои сто двадцать талеров, что я отдал за мой трактир! — Орал он и зачем-то начал размахивать пальцем перед лицом солдата. — Который вы сожгли, проклятые воры! Где мои сто двадцать таллеров!?