Так они и ехали. Шел дождь. У солдата болело плечо, а Ёган болтал без умолку. А дорога больше напоминала две неглубоких канавы с водой. С одной стороны, справа, дорога поросла кустарником и редкими пучками орешника. С другой стороны редколесье, на долгие мили залитое огромными лужами, попросту став болотом, только с деревьями. Солдат накинул капюшон, дождь не прекращался.
— Староста, почитай, каждый день хоронил людей. Похоронит ребенка, а потом, глядь, и мать этого ребенка слегла. Опять могилу копай. С таких семей поп, дай Бог ему здоровье, под конец, за отпевание и деньги уже не брал. У людей и денег уже не было, семьи вымирали, — бубнил Ёган. — А потом, вроде, все на лад пошло. Даже свадьбы играть стали. И тут новая напасть.
— И что за напасть? Дезертиры?
— Не, дезертиры на юге лютуют. Вчерашние — так это у нас первые были. Молодой барон пропал.
— Как так?
— На войну поехал и пропал. Солдаты, что с ним были, вернулись, а он — нет. Ранен был. Поехал, наверное, домой, а по дороге его дезертиры убили где-нибудь.
Такое иногда случалось. Дестриэ, рыцарский конь, мог стоить огромных денег, доспехи тоже. Раненый рыцарь — желанная добыча для бандитов.
— У него, наверное, был хороший конь? — Сказал солдат.
— У него было два коня. Говорят, что одного из них он купил за двенадцать имперских марок. Я даже не знаю, сколько это денег.
— Это примерно пятьдесят коров. — Прикинул Волков.
— Пятьдесят?! — Ужаснулся Ёган.
— Примерно. Может, больше. Я точно не знаю, по чём у вас тут коровы.
— Моя худоба на крейцеров сорок потянет.
— Ну, тогда он еще больше отдал за своего коня.
— С ума сойти. А вдруг, такого коня убьют?
— Дестриэ — это турнирные кони, их редко убивают на турнирах. А в бой на таких только герцоги и графы идут. У них на много таких коней денег хватит.
Волков переехал с одной стороны дороги на другую, чтобы избежать огромной лужи. И увидел то, что они искали. Ёган продолжал говорить что-то про коров и коней, когда солдат его окликнул:
— Стой.
Лошади встали.
— Видишь? — Спросил Волков.
— Нет, а чего?
Ёган, скорее всего, и правда, не видел, а вот у Волкова глаз был наметан. Он такие картины видел сотни раз. Всю сознательную жизнь смотрел такое:
— Не видишь?
— Нет, а чего видеть-то?
— Вон, — солдат указал вперед, — копыта из канавы торчат.
— Где?.. А-а, вот она наша коняга.
Ёган проехал вперед шагов тридцать и спрыгнул с коня, Волков двинулся за ним.
Полузатонувший труп лошади лежал в придорожной канаве, только ноги торчали в сторону дороги. Дорогой конь был убит. Какое-то животное вырвало ему кусок из шеи. Ёган встал руки в боки и со знанием дела заявил: