— Что у вас с левой рукой? — Спросил барон.
— Старая рана. Моя первая. А в харчевне получил по ней еще раз, очень крепко получил. — Он чуть помолчал. — Монахи сказали, что б левой рукой не шевелил.
— Я вас понимаю. Старые раны.
— Я вижу, что сия учесть и вас не миновала.
— Вы про лицо или про руку? — Барон показал правую руку, она тоже была заметно искалечена. Пальцы были ломаны, а на указательном не было ногтя. — Лицо — это турнирные забавы молодости, а рука — это Вербург. Это барон де Шие. Мы с ним сшиблись, оба коня насмерть, я ему копьем в шлем, он мне в руку. Вечером мы с ним выпили, он оказался добрым малым. Добрым рыцарем.
— Я тоже был при Вербурге.
— Вы? — Барон посмотрел на солдата с недоверием. — Сколько ж лет вам тогда было?
— По-моему, пятнадцать уже исполнилось.
— А на чьей стороне вы были?
— Ну уж не на стороне еретиков.
— А кто был вашим капитаном?
— Не знаю, но платил мне тогда лейтенант Брюнхвальд.
— Брюнхвальд! — Радостно воскликнул фон Рютте. — Я ж его знал. Я пил с ним перед сражением, а где вы стояли?
— Слева.
— В низине?
— В самой низине. С рассвета и до полудня я простоял по щиколотку в воде.
Барон аж подпрыгнул. Он больше не был суров. Он был и радостен, и возбужден, и даже возмущен.
— Это ж вы, мерзавцы, побежали первыми, — кричал он, указывая на солдата кривым пальцем без ногтя.
— А где в это время были вы? — Спросил Волков.
— В это время я уже лежал в обозе с изуродованной рукой.
— Так вот, мы побежали, когда велийские ландскнехты ушли спасать свои шмотки после того, как кавалерия противника ворвалась в наш обоз. А с нами осталось только полторы сотни копейщиков, которых шесть сотен рейтар даже не заметили, когда кинулись нас топтать. Что может сделать тысяча лучников с шестью сотнями добрых рейтар, которые смяли полторы сотни копейщиков и несутся на них во весь опор. Я даже одного выстрела сделать не успел. Расскажите ка мне, барон, как кавалерия противника оказалась в нашем обозе?
— Ах-ха-ха! — Радостно засмеялся барон. — Дело то было веселое. Мы сшиблись с их рыцарями в центре, как положено, с хрустом и звоном. Сталь в сталь, мясо в мясо. Нас было чуть больше, но суть не в этом. Мы были лучше, и поэтому мы их опрокинули. Они откатились, а наши чуть увлеклись и решили немного порубить арбалетчиков, уж больно хорошо они стояли. Да уж…
— Да уж, а наемные кавалеристы противника смяли ваших оруженосцев и заехали в наш обоз.
— Ну, я то этого не помню, — сказал барон и заорал: — Ёган, Ёган!
Из сумрака зала шаркающей походкой старика пришел слуга.
— Кубок моему гостю, — сказал барон. — И давай ужин.