Через сорок минут приземлились в Вашингтоне. Александр вышел из самолёта и сразу увидел космоплан, пристыкованный к огромному самолёту-носителю. Вокруг него сгрудились машины-заправщики, работала команда обслуживания. Дальше в ряд стояли ещё несколько космопланов.
– Мы на этом полетим? – спросил Александр у Георгия Евгеньевича.
– Наверное, – ответил тот. – Вроде его готовят.
– А чем его заправляют?
– Жидким кислородом и водородом.
– А на Венере вы на таком же летали?
– Нет. Тот был поменьше. И топливо у него было другое. Там очень сложно с кислородом и водородом. Поэтому в космосе применяют ядерное горючее.
– Как это? – не понял Саша.
– Так. Там работают ядерные ракетные двигатели. Они развивают температуру в миллионы градусов и испаряют любое вещество, попавшее в камеру реактора. Обычно это какая-нибудь жидкость, например вода. Она является расходуемым телом и одновременно охлаждает стенки камеры.
– Значит, получается водяной пар?
– Не совсем. При температуре в миллионы градусов пар существовать не может. Он разлагается на кислород и водород. Но и они существуют лишь в виде плазмы. Их атомы утрачивают свои электроны. Ничтожное количество воды способно вызвать мощный плазменный поток, который, вырываясь из двигателя, развивает тягу в десятки тонн. Это по существу фотонный двигатель, т.к. из сопла вырывается мощный поток света.
– А ядерное горючее, оно остаётся внутри?
– Нет. Ядерное горючее – это газ, гексафторид урана. Он радиоактивен и при определённых условиях способен вызвать цепную ядерную реакцию на быстрых нейтронах. Небольшое количество этого газа непрерывно подаётся в реактор и поддерживает реакцию деления ядер урана. Выделяющаяся энергия нагревает воду и разлагает её. В результате образуется мощная струя плазмы, толкающая космоплан вперёд.
– Здорово придумали! – восхищённо заметил Саша. – А почему плазма не прожигает стенки камеры, если она такая горячая?
– Потому что плазма удерживается в центре камеры сгорания мощными сверхпроводящими магнитами и не касается её стенок. Кроме того, стенки как бы потеют, охлаждаются испаряющейся водой.
– Понятно…
Вскоре автобус доставил всех пассажиров в здание аэровокзала и Георгий Евгеньевич предложил всем пройти в ресторан пообедать. Вылет космоплана был назначен на три часа дня, и у них было ещё свободных часа полтора.
В ресторане было тепло, светло, играла музыка. Они сели за свободный столик и пообедали не торопясь. Выпили по стакану сафари и, расплатившись, вышли в зал ожидания. Здесь, как и в Майами, было много народу, и впервые за два долгих месяца Александр услышал родную русскую речь, да ещё с выражениями. Она звучала как музыка в его ушах. Разговаривали два молодых человека, одетые в лёгкие куртки нараспашку и свитера. Саша посмотрел на них и предложил.