В миг, когда Фар выбежал в украшенный вечерним солнцем двор, Шагдар уже запрыгивал на мотоцикл. Абдельджаффар подбежал к своему, но напарник уже накрутил ручку газа, и заднее колесо его железного коня вздымало пыль, готовясь сорвать технику с места. Решение пришло само собой и показалось весьма удачным — Фар взвел одно из встроенных оружий, на руле появился голографический экран прицела. Фар выстрелил из миниатюрной криогранатой, вроде тех, которыми пожарные роботы тушат огонь. Небольшой голубоватый пластиковый шарик с жидким фреоном попал в заднее колесо мотоцикла Шагдара и сдетонировал. Газ с шипением разлетелся, заморозив заднее колесо, выхлопную систему и спину монгола, который в этот момент набирал скорость, пытаясь вырулить на проезжую часть. Шагдар не справился с управлением, мотоцикл завилял и на полном ходу вылетел на дорогу. Похожий на большого оранжевого жука шестиколесный эвакуатор, хотя и двигался со средней скоростью, но не успел остановиться из-за своей массы и сбил монгола, подмяв мотоцикл под себя и протащив искореженный корпус несколько метров. Все что осталось от напарника Абдельджаффара — широкая кровавая полоса на асфальте.
«Люди редко совершают одну неосмотрительность. В первой неосмотрительности всегда делают слишком много. Именно поэтому совершают обыкновенно еще и вторую — и на этот раз делают слишком мало». Неоднозначная мудрость Ницше, мерцающая голубоватыми буквами на трехмерном экране голографического ридера, не могла отвлечь Абдельджаффара, ждущего аудиенции у кабинета начальника Управления, от несвойственных ему мрачных мыслей. Вряд ли стоило называть это сожалением, а уж тем более раскаянием. Нет, рептилия, с детства приучавшая себя к логике и анализу, на подобные эмоции была не способна. Все-таки Ницше выразился более правильно — неосмотрительность. Нецелевое расходование энергии, неоправданно жесткие действия. Это было справедливо как по отношению к Фару, так и к его покойному напарнику. Не стоил мелкий криминальный бизнес и комплекс неполноценности из-за гнета деспотичного отца преступления против пусть незначительной, но все же части государственного аппарата. Для этого в свое время и была создана ССБ — жесткое пресечение любых попыток угрожать государственности при практически безразличном отношении к защите жизни и гражданских прав населения. Эксперимент рискованный, но пока приносящий плоды. Единая империя на два континента, Евразийский союз. А народ со временем сам научился себя защищать. Под давлением постоянной опасности постепенно формируется общество, где граждане действительно понимают ценность добрососедских отношений, а не чтят их под страхом наказания. Но пока это общество построится, погибнут еще тысячи. Погибнут глупо, бесполезно, многие от рук тех, с кем находятся если не в дружеских, то хотя бы в деловых отношениях. Как Шагдар, которого его напарник так хотел наставить на путь истинный, что уничтожил.