— Ты нам машину угробил…
— Другую купите. А ты мне пытался башку мою отрезать, — усмехнулся Ящер. — Единственную, между прочим.
— Не башку, а ноги и мотоцикл хотел повредить. Снять с него всё оружие и к Себеку. А тебя использовать как живой щит от робота. Думал, крокодил не прикажет стрелять в своего…
Абдельджаффар ещё раз удивился, что неповоротливый мозг Димона порождал порой неплохие тактические замыслы. К счастью, переднее колесо оттаяло, и мотоцикл был на ходу.
— А у твоих есть какие зацепки? — спросил лев. — Мы-то ничего гениальнее тебя и Себека не придумали.
— До встречи с вами всё было вроде ясно. Себек имел доступ к крутым технологиям, а кто-то его обыграл на его же поле. Скорее всего, он наступил кому то на яйца в Промзоне. А вот отца твоего, по идее, должен был грохнуть кто-то в городе. Какой-нибудь молодой и наглый конкурент. Но, откуда у него такие ресурсы? Это первое. А второе — эти две возможные группы подозреваемых между собой не связаны. Если мы только чего-то не знаем о твоём отце.
— Нет, он от Промзоны держался подальше, как поп от сатанистов. Димон, вызови транспорт. Кто там у нас остался?
Абдельджаффар не стал дожидаться их транспорта, а, договорившись заехать к ним под вечер, поехал в Управление. Недалеко от выезда из частного сектора, над его головой медленно проплыла новенькая блестящая коричневая элашка. «Это за младшим Эдбергом», — подумал Фар. Успел-таки Министр перед смертью насладиться отсутствием пробок.
Резко притормозивший на парковке мотоцикл всполошил часового, тот машинально схватился за оружие и выругался, распознав своего. Внутри бетонной коробки Управления было тихо и безлюдно — был час обеденного перерыва. Все заперлись в кабинетах, либо двигая различными видами жевательных аппаратов, либо дремля на кожаных диванах и в креслах. Дежурный офицер в приёмной одарил Фара полным унылого безразличия взглядом. Волна негатива после гибели Шагдара Эреба потихоньку спала. Сначала Ящера ненавидели, потом стали презирать, теперь просто не любили. Многие, наверное, уже даже подзабыли за что. Просто те события всколыхнули мутную гладь жизни провинциально Управления ССБ. И у самых разных видов мутантов и людей сработал стадный инстинкт. Появился общий объект для ненависти и на его фоне все их собственные дрязги отошли на второй план. Так во времена людей правители управляли целыми народами. Ненавидьте этих, ненавидьте тех, а ещё лучше ненавидьте всех и сразу. И, объединенные ненавистью, уничтожьте тех, кто нам не угоден. А наши руки вроде бы как останутся чистыми. Удивительно, почему эволюция наделила новые виды теми же самыми старыми инстинктами.