Опера между тем продолжалась, Антонелла вполголоса подпевала ариям, а Адонисы трогательно смахивали слезинки, печалясь о несчастной судьбе Тоски. Я рассказала Анто о снедавших меня сомнениях по поводу собственного свободного времени. Я не знала, благоразумно ли поступаю и могу ли доверять Бернардо после истории с Дино. Вместе с этими сомнениями появились неуверенность и растерянность, а также подозрение. И сильнее всего они были именно в те выходные, которые Бернардо проводил со своими дочерьми, а я чувствовала себя любовницей, которой был заказан ход в Колоньоле и которую он оставил во Флоренции, отдав предпочтение своей семье.
Бернардо открыто обсуждал наши отношения с сыном – ему было пятнадцать, и отец считал его достаточно взрослым; к тому же у него не было выбора – поскольку мальчик был полностью на его попечении. С самого начала я понимала, что быть вместе с Бернардо означает фактически усыновить Алессандро – в определенной степени, – и приняла это. К тому же мы хорошо ладили.
Но были еще и le bimbe[129], две его дочери, жившие с матерью в Кьянти. Они были еще совсем маленькие – пять и шесть лет, – и его бывшая, по словам Бернардо, была отличной матерью. В те дни, что он проводил с девочками, Бернардо выходил на связь, лишь когда они засыпали. Однажды он сказал, что не хотел бы знакомить их со своими пассиями до тех пор, пока не будет уверен в отношениях.
– Я и так принес им много страданий, capito?[130] Они и так очень переживали…
Когда мы касались этой темы, Бернардо замолкал и замыкался. Обычно он открыто рассказывал мне о своей жизни, но о его втором браке я знала лишь в общих чертах. Прошло всего три года после их разрыва, но я инстинктивно чувствовала, что рана в его душе еще была глубока и саднила, и, несмотря на природное любопытство, мне не хотелось ее бередить. Это было не мое дело, а его личная драма. Я чувствовала, что она все еще где-то там, внутри, и не трогала эту тему.
– Я не хочу их обманывать, – объяснил Бернардо. – Мне кажется, они все понимают, хоть и не до конца… Они еще совсем малышки и в этом возрасте могут нафантазировать все что угодно, напридумывать разных историй. Я не хочу усложнять им жизнь еще больше…
Я понимала и, хотя вся эта ситуация мне не нравилась, уважала его желание защитить дочерей, даже от себя самого. Может быть, за это – особенно.
И все же каждые выходные я боролась с собственной неуверенностью и страхом, что Бернардо поддастся искушению и выберет прежнюю семью. И именно в этот момент сомнения охватывали меня с новой силой, заставляя ставить под вопрос разумность наших отношений.