Шептались…
– Это от «юпитеров»… «Юпитеры» повредили зрение…
Какие «юпитеры», почему они повредили старику зрение – было непонятно, но таинственности добавляло…
Естественно, пройти мимо такого соблазна я не мог и пошёл записываться…
Странно… Сейчас всяческие школьные кружки, студии – в прошлом. Тогда – это было частью нашей жизни…
Толик Синица, старший брат Жоры, моего детского приятеля, пропавшего в тюрьме, не разделил судьбы младшего брата, по моему глубокому убеждению, только от того, что играл в духовом оркестре на огромной медной трубе… Целый день, в подъезде нашем гудел густой медный рёв – Толик репетировал…
В пятом классе, а может и раньше, папа отводил меня в Дворец пионеров к Сергею Петровичу Каткову. Удивительному человеку и гениальному педагогу. Он учил детей рисовать. Учил всю жизнь. И почти все художники моего возраста у него учились.
Был он маленький, кругленький, неистребимо весёлый и преданный детям.
Увы, художника из меня не получилось… Помню, что на первом же занятии я нарисовал замечательный танк, идущий в атаку. Сергей Петрович долго охал, ахал, восхищаясь, потом, видимо, шепнул что-то папе на ухо, по знакомству и мои художнические экзерсисы как-то уныло завяли…
Но школьный старик, не помню ни имени, ни звания, что-то во мне увидал и я был принят в театр-студию – так громко это называлось…
Более того – в первом же нашем спектакле по рассказу А. П. Чехова «Злоумышленник» я этого злоумышленника и играл.
Очень долго мы репетировали… Старик, может быть впервые в жизни почувствовав себя режиссёром, ругался требовал от нас точных жестов, правильной дикции…
Гортань до сих пор, сама помнит, знаменитое «шилишпёр»…
Шились костюмы, ставился свет, раскрашивались физиономии, клеились бороды и усы…
Всё было, как во всамделишном театре…
Девчонки, которые учились классом младше, ходили по школе, как настоящие «примы», со знанием дела рассуждали о сверхзадачах, системе Станиславского…
Я ничего в этом не смыслил и они обливали меня презрением…
Сегодня иногда их встречаю…
Актрис из них не получилось…
Единственной, кто из нашего школьного театра, стал настоящей актрисой, да ещё какой – Народной, знаменитой, всеми любимой – была Оля Клебанович – незаметная тогда и, подозреваю, так же как и я ничего не смыслившая в системах Станиславского…
Помню премьеру…
В актовом зале была маленькая сцена… На этой сцене впервые для меня открылся занавес…
Успех был ошеломительный. Полон зал детей, хохот, визг, восторг…
Мы все сразу стали достопримечательностью школы. Знаться с нами, водиться, дружить набивались многие…