Он прошел по сходням, переброшенным на соседнюю джонку, и оттуда ловко, как белка, стал пробираться к берегу по стоявшим вплотную друг к другу большим и маленьким лодкам. Они приплыли сюда раньше нас и стояли вдоль пристани. Через минуту он был уже на берегу.
— Так смотри же не ходи никуда! Я пойду выпью кофе, а тебе принесу булочку! — крикнул он с берега, поправил маузер, висевший на боку, и весело помахал мне рукой.
— Ладно! Не беспокойся! — приставив ладони рупором ко рту, крикнул я в ответ.
Я сидел, болтая ногами, на носу джонки, тяжело груженной рисом, и смотрел на берег. Вдоль него, за рынком, тянулся ряд крытых черепицей домов. Начинало темнеть, и в маленьких лавчонках и харчевнях один за другим зажигались яркие фонари. На рынке у корзин, снятых с коромысла, рядами сидели крестьянки в черном, с черно-белыми клетчатыми шарфиками на шее. Большие корзины были доверху заполнены, но мне не видно было, что в них. Возле каждой торговки уже горел огонек фонаря. Многие покупатели тоже ходили с фонариками в руках, и все эти огоньки издали были похожи на мерцающие звезды.
В толпе, в самом дальнем углу рынка, среди движущихся огоньков взметнулось пламя четырех больших факелов, и раздался грохот барабана и бубнов.
— Ребята, циркачи! — услышал я громкий мальчишеский голос.
— Пошли посмотрим, там девчонка через обруч прыгает!
Тут же со всех джонок и сампанов[1], изо всех закоулков появились мальчишки и стремглав понеслись к бродячему цирку. Оттуда сначала долетали отрывочные слова: видно, объявляли номера программы, потом стали слышны громкие хлопки зрителей.
Я привстал на цыпочки, стараясь разглядеть, что там делается. Но было слишком далеко, и я так ничего и не увидел, кроме густой толпы. В той стороне то и дело раздавались громкие взрывы смеха. Бродячий цирк мне давно уже надоел, но сейчас я еле удержался, чтобы не броситься вслед за другими ребятами.
— Ан, ты что же, все время так и просидел здесь? — раздался вдруг охрипший голос, и я увидел нашего старика лоцмана, который появился на сходнях с мясом в одной руке и с пучком зелени в другой.
— Да, дедушка, я никуда не ходил, — поспешил ответить я с тайной надеждой, что он меня отпустит.
— Неужто и на циркачей посмотреть не хочется?
— Мне велели покараулить лодку…
Старик склонился над своей корзиной, укладывая в нее мясо; от него слегка попахивало вином.
— Ты пробовал когда-нибудь мясо косули? Вот завтра накормлю тебя им… Ну и дела! — вдруг расхохотался он. — Все реки проплыл, любой фарватер знаю, а такой акулы, как здешняя хозяйка харчевни, не встречал! Три стаканчика мне налила, все полнехонькие, а ни капли мимо не упало!