Апартаменты. Холодный подвал, в который согнали две сотни заключённых. Каждый день приходили вооружённые солдаты, уводили по десять-пятнадцать человек. Татаров прислонился головой к стене. Тело уже давно отказалось слушаться. Наконец-то наступит смерть.
— Эй, сука, подымайся!
Олег открыл глаза. Над ним нависли два солдата с «Калашами».
— Идите вы на…
Удары страшной силы окатили все тело Татарова. Все эти дни оно отказывалось выполнять простые команды, но сегодня дало знать приступами боли от побоев. А мощный каблук берца обрушился на голову.
— Хм, интересный экземпляр…
Какой-то низенький старикашка в белом халате светил Олегу в глаза медицинским фонариком.
— Давайте-ка его оставим здесь, в первой…
— Профессор, у нас недобор в восемнадцатой. Проект по внедрению телекинетических способностей требует множества человеческих ресурсов.
— Так пусть берут любого из подвала. Хоть всех. Этот нужен мне! Я на грани величайшего открытия! Мой образец во сто раз переплюнет этот проект «Полтергейст», по крайней мере, потому что мой эксперимент можно совершить. Он вполне реален!
Олега поместили в какой-то мрачной комнате. Руки и ноги привязаны к металлической лежанке ремнями. По обе стороны стоят капельницы, вливающие в организм… Странную бурую жидкость. Страшная боль мучила всё время, но так и не отпускала на тот свет. Все мысли в голове мгновенно разрушались, сталкиваясь о монолитную квинтэссенцию боли. Татаров постепенно разучивался думать.
Через несколько дней Олега навестил тот самый профессор.
— Ну, здравствуйте, объект. Сегодня мы испытаем ваши кое-какие физические… Способности.
В руке доктора-садиста возник скальпель. Он коснулся лезвием живота и начал его резать…
Так прошёл месяц. Каждый день в него вливали какую-то слизь, резали его кожу и смотрели, как раны начинают гнить. Олег перестал быть собой. Теперь он — объект. Однажды он просто закрыл глаза. И не открывал неделями.
Он стал более чутким, несмотря на терзавшую тело невыносимую боль. Теперь он заранее узнавал приближающегося доктора или его подручных, которые меняли флаконы со слизью и всё неустанно резали и резали.
Как-то раз он почувствовал приближение другого. Не профессор, не его шестёрки. Сюда шёл иной. И преследовал его запах пороха.
Рядовой Снигирёв вошёл в тёмную лабораторию. В центре лежало существо, бывшее человеком в прошлой жизни. Снигирёва всегда интересовал вопрос: когда человек перестаёт быть человеком? Когда его начинают пичкать химией или когда он совершил то злодеяние, из-за которого теперь страдает здесь?