Схватив чью-то «Беретту» за ствол, я долбанул сталкера по суставу, он отпустил мою ногу. Я откатился в сторону. Свободовец схватил ближайший пистолет, направил на меня и нажал на курок. Раздался сухой щелчок.
— Серьезно? — сказал я. — Ты и правда думал, что я держу их заряженными?
Сталкер швырнул мне в лицо пистолет. Попал сука. Я упал, схватившись за разбитый нос, свободовец кинулся ко мне. Но тут в дверном проеме появилась крупная фигура. Это был Колесников. Он держал бутылку, что я нашел на кровати и был пьян до изумления.
— Чувак, — сказал он, не замечая бардака и свободовского диверсанта, — мне кажется с этой водкой что-то не так.
Он встряхнул бутылкой. Я, молча, смотрел на него с пола. Свободовец бросился на Колесникова, но я успел подставить ногу. Он споткнулся и с грохотом врезался в стену.
— Эй, — Колесо обвел мутными глазами побоище, — а че это ты пушки раскидал?
Свободовец вскочил, помотал головой, приходя в себя, и бросился на Колесникова. Пораженный долговец упал, выронив бутылку.
— Ты охренел, мое бухло упало!
Диверсант придавил локтем его шею, но Колесо вырвался и моментом скрутил нападавшего, подозреваю, чисто на вколоченных тренировками рефлексах.
— Ты, мудило, — сказал Колесо заплетающимся языком, — я — профессионал. Я — долговец.
Он занес кулак для сокрушительного удара, но вдруг выпустил свободовца, упал на него сверху и громко захрапел. Диверсант мгновение лежал неподвижно, потом сбросил с себя Колесникова и поднялся.
Я смотрел на свободовца, он на меня, причем с выражением, не сулившим ничего хорошего. Он подобрался и был готов к продолжению драки. Сколько же в нем здоровья! Я отчаянно потряс Колесникова.
— Еще пять минут, — пробормотал долговец, не открывая глаз.
Диверсант бросился на меня, мы сцепились и покатились по полу. Я довольно удачно зарядил ему в промежность. Не думал, что это сработает на удивительно живучем свободовце, но он страдальчески взвыл и схватился за причинное место. Я отчаянно осмотрелся, выискивая хоть один заряженный ствол.
В этот момент в дверном проеме появилась еще одна фигура — тот парень с «Кольтом». Он смотрел на нас, приподняв бровь. Посмотреть было на что: я с ошалелым видом и расквашенным носом, диверсант, вцепившийся в свою промежность, десятки разбросанных пистолетов и храпящий, как трактор, Колесо посреди всего этого бардака. Парень с «Кольтом» поднял руки.
— Не обращайте на меня внимания. Я как раз собирался уходить.
Он скрылся прежде, чем я успел среагировать и позвать на помощь. Свободовец звезданул мне по роже так, что я потерялся, и метнулся к двери. Я слышал возню за спиной, но никак не мог придти в себя, в глазах плыло. Когда зрение восстановилось, я увидел моего «лучшего друга», Большого Сталка, входящего в мастерскую. В мощной, как древесный ствол, руке был надежно зажат свободовский диверсант. Он пытался отодрать пальцы Большого Сталка от своей глотки, но это было не проще, чем сломать стальной ошейник. Впрочем, Большой Сталк с этим бы справился, но не свободовец.