Таких примеров можно было бы привести множество, но все они относятся к материальным памятникам. Гораздо труднее применить этот метод к области географической, особенно в части, касающейся путешествий.
"Нельзя дважды войти в одну и ту же реку", — изрек однажды Гераклит. А в одно и то же море?
Медленно изменяет свою конфигурацию остров Санторин.
Корсика только в нашем XX в. "уплыла" на 12 метров к востоку, а остров Текселл из Западно-Фризского архипелага переместился на полкилометра.
Передвигаются озера в Ирландии, Центральной Азии и некоторых других местах.
Остров Буве в южной части Атлантики норвежская экспедиция отыскала в 2,5 километра западнее того места, где ему надлежало быть.
Высыхает Мертвое море. Подобно легендарной Тритониде, оно уже сейчас разделено 12-метровой перемычкой на два изолированных водоема, и процесс развивается неудержимо.
Японские острова вытягиваются в меридиональном направлении, одновременно суживаясь в широтном (остров Хонсю — на несколько сантиметров в год).
Сицилия отдаляется от Италии в северо- западном направлении (за последние 4 года — на несколько сантиметров), и одновременно расширяется Мессинский пролив.
Больше чем на метр увеличилось расстояние между континентами — Африкой и Азией — в районе Сомали.
Несколько аналогичных примеров приведено выше, географы знают их бесчисленное множество.
Мы живем в изменяющемся мире, и мы знаем об этом благодаря наличию точных приборов и общему уровню взаимодействующих наук. Древние узнавали о таких изменениях только благодаря очевидцам. Плиний, подлинный ученый, подошел на корабле слишком близко к берегу, чтобы запечатлеть как можно подробнее извержение Везувия, погубившее Помпеи, и погиб в удушливом дыму. Эмпедокл погиб в кратере Этны. Нелегка была роль очевидца в древнем мире.
Никто никогда не расскажет нам, кто и когда впервые прошел Проливы, чтобы очутиться в Черном море. Ни на одной карте не найдем мы страны Офир, Фарсис, Пунт; острова Касситериды, Эстримниды, Электриду; реки Эридан, Ахеронт, Стикс… Они были, это несомненно. Но те, кто имел доступ к подобным знаниям, связывались страшными клятвами, а непосвященные могли лишь посыпать себе головы пеплом карт или периплов, если только его не успевали прежде развеять по ветру. Оставалась лишь память о них — слухи, расцвечиваемые на все лады и в конце концов едва сохраняющие свою основу, стержень.
Римляне, покорившие полмира, не удосужились поинтересоваться историей покоренных стран. Они признавали лишь две культуры, кроме собственной, — этрусскую и греческую. Греки выстроили для них флот, этруски сделали их моряками. Удивительно ли, что авторитет греческих мореходов был в их глазах недосягаем?