Таша невинным взглядом уставилась на Анну Ивановну, и та на секунду задумалась: знает ли молодая женщина, с кем разговаривает? Может быть, хитрит, чтобы привлечь ее к участию в проекте? И тут же махнула рукой – даже если и хитрит, какая разница?
– Ну, Ташенька, вы обратились по адресу, – улыбнулась она. – Поможете мне застегнуть бусы?
Спустя час она сидела в палате Генриха Карловича. Тот выглядел бодрым, румяным и даже немного поправившимся: неужели в реанимации так хорошо кормят?
Анна Ивановна раздобыла у медсестры тоненькую картонную папку, лист бумаги, карандаш, линейку и ластик. После обмена приветствиями и заверений Генриха, что он страшно рад ее видеть, она сунула ему в руки раздобытые сокровища и приказала:
– Рисуйте!
– Что? – искренне удивился Генрих Карлович. – Я думал, вам не нравятся мои картины.
– Они отвратительны, – согласилась Анна, – поэтому рисовать будете под мою диктовку.
– А что мы рисуем? – полюбопытствовал Генрих, сразу же оживляясь и садясь в кровати, чтобы оказаться с Анной Ивановной на одном уровне.
– Мы рисуем новый дом для Таши!
– Зачем? – не понял он.
– Потому что ее старый сгорел, у нее временно забрали детей и согласились их вернуть только в новое жилище. Нынешние технологии позволяют строить модульные дома. Надо только продумать конструкцию. Но я уже все придумала, а вы мне это нарисуете.
– Да вы что? – ахнул Генрих, ошарашенный таким количеством новостей, и сразу же засуетился. Анна мысленно обругала себя: ну что она как чурбан? Когда уже научится быть внимательной к людям? Сейчас его от волнения еще один удар хватит. От досады она зажала в кулаке часть одеяла Генриха и почувствовала, как сильно дрожат ее руки.
– Но Таша с детьми могли бы поселиться у меня, – пробормотал Генрих. – Построить дом за месяц – это просто безумие!
– Она и так живет у вас, – фыркнула Анна. – Ей временно выделили комнату в «Особняке».
– Нет, при чем тут «Особняк», глупости какие! Зачем молодой девушке проживать в доме престарелых! У меня же есть дом! В нем полно места, хватит целый детский дом разместить.
Анна осторожно покосилась на Генриха: может быть, у него и в голове что-то повредилось?
– И где этот ваш дом? – вздохнула она.
– Как где? В поселке. – Генрих хлопнул себя по лбу. – Вот я старый осел, я же не успел вам ничего рассказать!
– Что рассказать? – начала проявлять нетерпение Анна Ивановна.
Генрих осторожно огляделся по сторонам, еще выше сел на кровати и поманил Анну Ивановну пальцем, словно собирался поведать ей огромный секрет, который боялся выдать даже больничным стенам.