– А ты хороший человек, Даня? – спросила Глафира.
– Хороший, – без раздумий кивнул ее собеседник, – только глупый.
– И ведь не поспоришь, – снова засмеялась Глафира. Удивительно, но в присутствии Дани у нее всегда улучшалось настроение. Такому бы хорошо работалось с детьми или с людьми, потерявшими надежду.
– Я глупый в том, что когда-то послушал отца и решил продолжать семейную традицию: пошел в военные, хотя хотел стать учителем. – Даня присел в глубокое мягкое кресло, стоявшее возле небольшого электрического камина. Глафира, скрестив руки, стояла напротив него, облокотившись о стол и приготовившись слушать.
– В военные? – удивилась она. – Что же пошло не так?
– Ты, наверное, думаешь, что я мошенник? – полувопросительно сказал он.
– Я знаю, что ты мошенник, – усмехнулась Глафира. – Марк мне все рассказал. Ты вор, Данила.
– Этот Марк, у вас с ним серьезно? – вдруг спросил Данила, в один момент становясь серьезным.
– Почему ты спрашиваешь? – Глафира отвела взгляд, чувствуя, что вступает на шаткую почву.
– Просто… – Даня тоже отвел глаза, а затем, осторожно положив Жоржика в кресло, встал и, в несколько шагов подойдя к Глафире, поцеловал обалдевшую девушку. А она… она ответила.
Несколько минут они стояли молча, обнявшись, не замечая Марка, наблюдавшего за ними через окно.
– Знаешь, я ведь даже не такой мошенник, которым можно было бы гордиться, – вздохнув, признался Даня.
– Есть и такие? – не удержавшись, хихикнула Глафира.
– Есть. – Даня поцеловал ее в волосы и поправил выбившуюся прядь. – Ты очень крутая. А я нет. Я ведь даже не смог самостоятельно стырить все эти деньги.
– Я не хочу ничего знать! – запротестовала Глафира, делая шаг вперед и бросая обеспокоенный взгляд в окно. Она чувствовала Марка, как хищного зверя. Он где-то рядом.
– Нет, ты должна знать. – Даня вдруг проявил упрямство. – Я просто выполнял приказ. Я соблазнял девушек, дочерей больших боссов, у меня это легко получалось. А те передавали мне информацию, которую слышали от папуль. Я играл на бирже, выигрывал, а папы оказывались у меня… у нас на крючке, ведь они слили информацию и теперь их можно было шантажировать. Ты же понимаешь, что я все это проворачивал не в одиночку, за мной стоят люди.
– Замолчи! – не выдержав, крикнула Глафира. – Замолчи, он где-то здесь.
Даня осекся, затем, развернувшись, вернулся к креслу, подхватил Жоржика, с удивлением смотрящего на хозяина, и направился к двери:
– Пойдем, на поляне сюрприз. Дождись детей, и приходите.
Выйдя из дома, Даня широко распахнул дверь и пританцовывающим шагом направился к выходу со двора, перекидываясь шутками и прибаутками с местными жителями. За месяц он успел со всеми перезнакомиться и стать всеобщим любимцем. Марка он не заметил. Не заметила его и Глафира. Марк умел быть невидимым, если ему это было нужно.