Анна с удивлением посмотрела на Генриха, одетого в традиционную гимнастерку. Он кашлянул:
– Мы с ним вместе служили. Мой приятель родился в семье питерского архитектора и вырос в доме с потайными ходами, в его квартире даже была спрятана лестница на второй этаж. Возможно, это просто отголоски детства. А может быть, скука и наличие денег, – вздохнул Генрих Карлович.
– Понятно, – кивнула Анна Ивановна. – И где хозяин теперь? Умер?
– Нет-нет, что вы! Просто временно отсутствует.
– Ясно. – Анне было, в сущности, плевать на хозяина, куда больше ее занимало увиденное.
По сути это была кухня-столовая. Кованая ажурная решетка разделяла ее на две части: справа находилась кухня, а слева – столовая.
Современная кухня была отделана плиткой и хромом и выглядела стерильной. Для столовой дизайнер нашел решение в стиле кантри: пол из грубых досок, высокий потолок обшит деревом и отделан декоративными балками. Центральным элементом служил огромный камин, навевающий мысль о средневековых замках. Анна уважала смешение стилей, считала его высшим пилотажем, но, увы, удавалось оно лишь единицам. Остальные скатывались в пошлость и цирк «Дю Солей». Но в этом доме все было на своем месте. Анна немедленно почувствовала профессиональный интерес: хорошо было бы посмотреть, как устроены другие помещения? Но она тут же одернула себя: «Сдался тебе этот дом! Не о том думаешь!»
– Ну что, пойдемте рисовать? – обратилась она к Генриху, борясь с искушением попросить об экскурсии, и тут же вспомнила: – Мы же не взяли ваш мольберт и кисти!
– Ничего, у меня здесь кое-что припрятано. Я иногда сбегаю сюда, чтобы почувствовать себя молодым и независимым, – грустно улыбнулся он.
Из кухни-столовой створчатые двери вели на застекленную террасу, уставленную зелеными растениями в кадках. Судя по всему, за домом приглядывали. Посреди террасы стоял большой грубый деревянный стол, на котором лежали кисти, краски, холсты. В углу стоял мольберт.
Ловко подхватив все принадлежности одной рукой, Генрих Карлович предложил другую Анне Ивановне, деликатно прокомментировав:
– Место, где я обычно рисую, находится у самой реки. Так как усадьба стоит на холме, то к этому месту ведет довольно крутой спуск. Лучше обопритесь об меня. Можно было бы пройти через парк, спуститься к воротам и свернуть от них к реке, но если по округе шныряют полицейские, я боюсь, что нас заметят.
– Да-да, конечно. – Анна Ивановна была благодарна ему за эту деликатность.
После путешествия в темноте руки тряслись сильнее обычного, но почему-то в лапищах Генриха Карловича дрожь моментально утихала.