— Простите, что помешал вашему разговору, — поклонившись, сказал он и уже хотел пройти мимо, но герцог его остановил.
— Не припомню, чтобы мы встречались раньше в доме баронессы де Кастеллано.
— Верно, — отозвался мужчина. — Король Арнальдо нанял меня проводить её в замок. А после уже сама госпожа изволила пожелать, чтобы я оставался с ней, покуда она не вернётся в столицу.
— Вот как? — кажется, сделал какие-то выводы Себастьян. — Похоже на Виенну. Надеюсь, с вами обошлись достаточно гостеприимно?
— Всем доволен, благодарствую.
— Что ж, можете быть свободны.
Я поймала на себе изучающий взгляд Аларика, брошенный в мою сторону перед тем, как тот направился к лестнице, и поёжилась. Мне вдруг померещилось, что он лишь притворяется простым человеком, вынужденным служить сильным мира сего, чтобы заработать на пропитание. Должно быть, все тревоги последнего времени вкупе с недавними предупреждениями поверенного заставили мою фантазию чересчур разыграться.
Следующее довольно странное ощущение настигло меня почти сразу же. Мы прошли ещё немного, герцог толкнул тяжёлую дубовую дверь, я вслед за ним шагнула в библиотеку. И… застыла на месте от смутного чувства, будто уже бывала здесь прежде. Слишком уж знакомым оно выглядело. Даже огромная картина с изображением горящего маяка в бушующемморе казалась знакомой, точно я когда-то уже стояла перед ней, с интересом и восхищением рассматривая широкие мазки кисти художника, переливы красок, очертания сложенных из грубого камня стен башни и зыбкий свет, что ложился на пенные гребни волн, освещая путь кораблям.
Я уже была здесь? Но как такое могло случиться? Ведь замок слишком далеко от обители. А от того места, где меня нашли? Я даже не помнила, в какой части страны оно находилось…
— Давно здесь эта картина?
— Сколько себя помню, — пожав плечами, ответил герцог. — В детстве очень любил смотреть на неё. Тогда мне хотелось стать моряком.
— И даже буря не пугала? — не отрываясь от полотна, спросила я и скорее почувствовала, чем заметила, что собеседник подошёл чуть ближе.
— Скорее наоборот — притягивала. Ведь вы то же самое ощущаете, когда смотрите? — прозвучал его голос над самым ухом. — Будто, если ещё немного задержаться перед картиной, то можно отыскать способ очутиться внутри неё.
— Лучше не надо, — отозвалась я, гадая, отчего же работа неизвестного художника кажется мне настолько знакомой. — Вдруг вы угодите прямо в воду? А в такую погоду, как там, это прямой путь к гибели.
— Серьёзный аргумент. Но то была моя детская мечта. А разве мечта непременно должна быть разумной?