— Вы ведь сегодня не ужинали, — пробормотала она, ставя на столик в моей спальне поднос. — Вот, собрала вам кое-что. Нужно подкрепить силы.
— Спасибо! — поблагодарила я, ощутив, что в самом деле немного проголодалась. — Но… вы ведь могли прислать горничную. Почему пришли самостоятельно?
— Поговорить захотелось, — со вздохом отозвалась экономка. — Можно кое-что сказать? — спросила она, будто ожидая, что я могу ответить отказом. Я кивнула ей на стул, а сама села на край кровати, готовясь внимательно выслушать. — Вы не сердитесь на госпожу Ортензию… Герцог — единственный из её семьи, кто остался в живых, и она, хоть и не показывает своих чувств, очень за него тревожится.
— Но разве я представляю для него опасность? Или Янис? Почему она так несправедливо ведёт себя с нами? — ответила я.
— Думается мне, она боится, потому что её сын однажды связался с неподходящей женщиной, а вы госпоже Ортензии её напоминаете, — вздохнула собеседница.
— С неподходящей женщиной? — нахмурилась я. — Вы имеете в виду мать Себастьяна? Но разве она…
— Нет-нет! — замахала руками экономка. — Не её. После смерти супружницы прежний герцог де Россо захотел жениться снова и привёз сюда красивую молодую женщину. Однако та оказалась… У нас тут об этом не говорят, так что, наверное, зря я разболталась. Вы — совсем не то же самое, что она, ваша милость. Даже и думать не смейте! Уверена, и госпожа Ортензия поймёт однажды, что вы не такая. У вас доброе сердце, вон как Луиджи радуется тому, что вы взялись его учить. И о муже заботитесь, всей душой переживаете за его здоровье, не то, что та свиристелка, которая мигом отсюда укатила, когда его привезли раненым!
Догадавшись, что она говорила о баронессе, я невольно усмехнулась. Собеседница точно старалась сменить тему, но я уже задумалась, сопоставляя её слова с поведением Ортензии де Россо. Конечно, бабушке Себастьяна многие женщины могли бы показаться неподходящими для её драгоценного сына, и всё же…
Весьма любопытно.
— Так что, поверьте мне и не волнуйтесь. Однажды госпожа Ортензия непременно оттает. Вот увидите! Вы ешьте, а я пойду. Доброй ночи!
Экономка ушла, оставив меня с подносом закусок, а я ещё долго сидела, глядя в одну точку и размышляя об услышанном.
Наутро всё, казалось бы, пошло своим чередом. Я навестила герцога, который снова встал на ноги и дошёл до окна. Хальфданец и Аларик помогали ему, поддерживая с двух сторон, но, переведя дух, Себастьян выразил желание сделать несколько шагов самостоятельно. Стоя у двери, я улыбалась ему и старательно отгоняла навязчивые, как мухи, мысли о вчерашних словах его бабушки. Её недоверие, гнусные подозрения и неприязнь больно ранили, но очень уж не хотелось, чтобы отношение ко мне Ортензии и дальше омрачало радость от выздоровления герцога.