Прочитав материал, Кейт подняла взгляд.
– Нам нужно двигаться. – Посмотрев на нее, Джек допил кофе и встал.
Такси высадило их у мотеля Грэма в Александрии, на окраине Старого города. Озираясь по сторонам, Джек провел Кейт к себе в номер. Заперев дверь на замок и на засов, он снял шапочку и очки.
– Господи, Джек, извини, что впутала тебя в это!
Кейт трясло; из противоположного конца комнаты было видно, как она вся дрожит. Джек заключил ее в объятия, и только тут Кейт успокоилась, расслабилась. Он посмотрел ей в лицо.
– Я сам во все впутался. И вот теперь мне просто нужно выпутаться. – Он попытался улыбнуться, но эта попытка не проделала и маленькой щербинки в охватившем ее страхе за него, в жутком предчувствии, что он скоро присоединится к ее отцу.
– Я оставила тебе с десяток сообщений на автоответчике.
– Мне даже в голову не пришло прослушать их, Кейт.
Следующие полчаса Джек потратил на то, чтобы рассказать о событиях последних нескольких дней. С каждым новым откровением в глазах у Кейт нарастал ужас.
– О господи!
Какое-то время они молчали.
– Джек, у тебя есть какие-нибудь мысли насчет того, кто стоит за всем этим?
Тот покачал головой, и у него сорвался приглушенный стон.
– У меня в голове болтаются самые разные ниточки, но пока что они ни во что не сплелись. Я надеюсь, что такое положение дел изменится. В самое ближайшее время.
Безысходность, с которой были произнесены последние слова, ударила Кейт резкой пощечиной. Взгляд Джека сказал ей всё. Тут не может быть никаких сомнений: несмотря на переодевания, на запутанные маршруты, несмотря на все свои умения, которые может применить Джек, его обязательно найдут. Или полиция, или те, кто стремится его убить. И это лишь вопрос времени.
– Но ведь, по крайней мере, они получили то, за чем охотились?.. – Не договорив, Кейт чуть ли не с мольбой посмотрела на него.
Джек лег на кровать, вытягивая измученные члены, казалось, больше не принадлежащие ему.
– Я больше не могу уповать на это, Кейт. – Усевшись, он обвел взглядом комнату. На стене висело дешевое изображение Иисуса. Прямо сейчас божественное вмешательство пришлось бы очень кстати. Или маленькое чудо…
– Джек, но ты никого не убивал. Ты сказал, что Фрэнк уже дошел до этого. Рано или поздно вашингтонская полиция также это поймет.
– Ой ли? Фрэнк знает меня, Кейт. Он меня знает – и все-таки я сначала уловил у него в голосе сомнение. Фрэнк ухватился за стакан, но нет никаких доказательств того, что кто-либо химичил с ним или с пистолетом. На другой чаше весов – четкие, надежные, как швейцарский банк, улики, связывающие меня с убийством двух человек. Трех, если считать прошлую ночь. Мой адвокат посоветует признать себя виновным и пойти на сделку со следствием в надежде на двадцать лет с возможностью условно-досрочного освобождения. Я сам посоветовал бы то же самое. Если я предстану перед судом, у меня не будет никаких шансов. Лишь досужие предположения, попытки связать Лютера, Уолтера Салливана и все остальное в какой-то запутанный заговор, прямо-таки непомерных масштабов, – ты сама должна это признать. Судья просто посмеется надо мной. Присяжные даже не станут меня слушать. Если честно, и слушать-то нечего.