В этот переломный момент появилось «Описание Ретрита». Будучи по духу своему работой революционной, книга не подвергала непосредственным нападкам никакую другую систему или же заведение, но по сути именно так и поступала, вводя «мягкое» лечение, названное так намеренно, тогда как старая система по контрасту клеймилась как «ужасающая». Врач Приюта, почуяв опасность, оскорбился упоминанием исторического факта, а именно, что Ретрит своим возникновением обязан тому, что Друзья остались недовольны лечением одного из их членов «в заведении, расположенном поблизости»; и почуял угрозу в порицании методов Приюта со стороны «морального лечения», начало которому было положено в Ретрите. Полагая, что лучшая защита — это нападение, он опубликовал протест в сентябрьском номере «Йорк Кроникл», подписавшись Наблюдатель, чем запустил ход событий, и в итоге попал в яму, которую вырыл для другого:
Когда предпринимается попытка нанести вред репутации и интересам какой-либо общественной организации или частного лица, для стороны, подвергшейся нападкам, неважно, какой мерой их мерить — открытая ли это клевета или же замаскированные выпады… В повествовании о квакерском Ретрите… в высшей степени предосудительные и вредоносные измышления были брошены в адрес других заведений, … предположительные заявления о которых понятны всем.
Он выражал недовольство, что рекламная листовка д-ра Белкомба в Клифтоне о деятельности частного приюта Ретрит, содержит информацию о «намерении ввести в малом масштабе мягкие методы лечения, которыми пользуются в том заведении». — «Было бы актом безразличия, заслуживающим всяческого порицания, — восклицает Бест, — оставить подобное без внимания… Всем должно быть очевидно, что слова… были предназначены для того, чтобы обманом навязать читателям этого текста убеждение в том, что в других заведениях для душевнобольных в Йорке и его окрестностях применялись методы лечения противоположного рода». Очевидным образом он был равно озабочен и любым оскорбительным намеком на Приют, и тем, чтобы защитить доброе имя своего частного приюта в Эйкеме — бывшего дома престарелых Хантера.
На следующей же неделе Сэмюэль Тьюк выступил в «Кроникл» со словами защиты себя и своей книги: «В работе, которая показалась столь оскорбительной, не было ни утверждения, ни намека на то, что порочная практика имеет место во всех заведениях… Каким же образом возникла столь болезненная чувствительность в восприятии Наблюдателя». Тут же он поспешил добавить: «Если что-то из сказанного в Описании Ретрита,