Первая потребность человека, первое его право, первый его долг — свобода.
Виктор Гюго
Известие о разводе родителей застало Хан Раныль врасплох, утром июльского дня прямо перед завтраком. Давая неоднозначные ответы, и изредка кивая головой в знак согласия, девушка чувствовала, как недавно разжеванный кусок яичницы встал у неё поперёк горла. Сделала глоток апельсинового сока, и вместе с чуть кисловатым вкусом напитка по телу разлилось ещё и чувство… облегчения.
Девушка подняла глаза на родителей.
Они совсем не похожи на обычную семью, думает Раныль, хотя бы просто потому что прямо сейчас вместо того, чтобы биться в истерике и оказывать сопротивление неминуемому, Раныль чувствовала, как её… отпускает.
Отпускают пару напряжённых лет жизни в накаляющейся обстановке, и последние полгода просто диких непрекращающихся родительских ссор. А посуды сколько было разбито уже не сосчитать. Раныль даже удивлённо оглядела накрытый стол, пытаясь определить на глаз, сколько из имеющейся утвари было куплено недавно, на замену тем, что уже покоились в мусорном ведре в не очень презентабельном виде.
Девушка призадумалась: а любили ли друг друга родители когда-нибудь? Разумеется, девушка понимает, что не из воздуха же она появилась. Возможно, они были слишком юны и поторопились с женитьбой? А может вообще женились из-за ребёнка?
Раныль вспоминает своё детство. И ответ сам приходит на ум.
Нет. Они любили. Только это было очень давно, что и не вспомнить сразу.
Но когда же именно всё пошло не так? В какой промежуток времени они успели друг к другу настолько остыть? Раныль не была уверена.
Зато была уверена в одном: всё зависит от того, как ситуацию рассмотреть. Взять развод родителей. Они действительно решили разойтись.
И это — не очередные ночёвки отца в гостиницах подальше от матери, это — не внезапные разъезды матери к бабушке на несколько дней за советами, что делать, а — конец. Жирная точка. Конец некогда дружной семье. И это — не есть хорошо.
Разумеется, это всегда очень тяжело для всех членов семьи. Но Раныль была уверена ещё в одном — она справится, потому что развод родителей означал ещё и конец её персональному кошмару. Ей не придётся больше запираться в комнате и включать музыку погромче в наушниках, чтобы не слышать крики, доносившиеся из кухни; не придётся больше возвращаясь после школы вместо семейного ужина натыкаться прямо на очередной набирающий обороты скандал; не придётся больше бежать к Суён — студентке, живущей на этаж выше, с которой она успела хорошо подружиться — и проситься у неё переночевать, потому, что идти к себе домой совсем не хочется; и, возможно, уже ставшие синими круги под глазами и болезненный вид скоро пройдут. И это вторая сторона ситуации. И это — есть хорошо.
