Только когда время близится к семи, девушка вдруг вспоминает, что всего несколько часов назад её отец обручился во второй раз. А мать не звонила уже неделю. Раныль ощущает острую нужду услышать голос матери и набирает её номер. Совершенно не удивляется, когда та не берёт трубку даже после пятого звонка. Раныль хватает курточку и выходит из дома.
Бродить по Вульфхиллу в поганом настроении оказывается на удивление успокаивающе. Пасмурная погода стоит в городе уже больше недели, а тучи нагоняют скорее грусти, нежели страха. Ноябрь разделяет её чувства, и девушке на удивление легко дышится. Раныль очень хочется сорваться и побежать в лес, на свою поляну, и посидеть там с Каем. Просто помолчать. Она даже отчитывать его не будет за выходку, честно. Но что-то будто останавливает её, не впускает дальше.
Ближе к девяти Хан идёт к себе домой. Возвращаться к До кажется глупой идеей, а переночевать одну ночь без света Раныль может и сама. Она уже подходит к дому, когда останавливается у развилки и заглядывается на пугающе потемневший лес. Мнётся с ноги на ногу, сжимает и разжимает замёрзшие пальцы в кулак.
А потом делает шаг вперёд.
Он всегда мог чётко различать запахи. Особенно в лесу, на своей территории, мог различить одно от другого безошибочно. Точно так же, как чувствовал то, что не принадлежит этому месту.
Этот запах невозможно спутать ни с чем другим. Он пресно-горький, и от него всегда сжимаются внутренности, рождая солоноватый привкус на языке.
Запах человеческой крови всегда вызывает в Чонине лёгкое чувство тошноты.
У Раныль очень скоро отекают ноги, и гадский холод задувает под куртку. Девушка ёжится и уже жалеет, что пошла на поводу у своих чувств, но останавливает внутренний монолог, потому что…
— Эй! — девушка срывается с места и падает на четвереньки у распотрошённого тела мужчины, — Эй, очнитесь!
Раныль пальцами находит артерию мужчины, проверяя пульс, попутно пытаясь остановить кровь на открытых ранах. Чувствует горячую жидкость под руками, понимая, что мужчина уже мёртв. Благодарит бога за то, что в лесу кромешная тьма, и она не видит, что же с ним случилось. Раныль очень скоро чувствует, как её джинсы в коленях впитывают кровь, и отшатывается назад, подавляя крик. Поднимается на ноги едва ли не с третьего раза. Сердце стучит где-то в глотке, заставляя голову кружиться и терять почву из под ног. Девушку всё же вырывает, и она сгибается пополам, опираясь руками о колени. Ладони тут же ощущают тёплую кровь, и Хан с мерзким хлюпом отрывает руки от джинс и обессилено падает у дерева, предварительно отойдя на приличное расстояние. Жадно глотает воздух, с подкатывающей паникой осматривая свою одежду в крови, и бросает взгляд на молчаливо лежащее тело. Девушку снова вырывает.