– Понял, – кивнул Жора, совершенно верно понявший мои слова о специалисте. Ну да, клятву принес? Принес. Атаманом назвал? Назвал. Вот и следуй правилам. Все логично и совершенно прозрачно.
– Я рад, что ты осознал ситуацию.
– А как быть с самими ТК? Если Ольга все же упрется и нам придется развивать дело без нее, то обещанный контракт с Рюмиными горит синим пламенем. Ведь так? – уточнил Рогов. – Или ты рассчитываешь получить его через Бестужева?
– Нет. Валентин Эдуардович, конечно, относится ко мне более чем положительно. Но пойти со мной на сделку в этом случае он не сможет. Будущий зять – это не родная дочь.
– А как же тогда? – нахмурился Жора. Понимаю его волнение: без поставок ТК вся идея заработка на их демилитаризации идет коту под хвост.
– Ну, скажем так. У меня есть на примете места, где можно без помех достать нужные машины. Хоть германских «Визелей», хоть польских «Гусаров», хоть ниппонских «Ронинов» с французскими «Роландами».
Удивление на лице Рогова было написано большими буквами. Очень большими. Но пояснять, как и где я собрался доставать нужные «болванки», я не собирался. Во-первых, была у меня надежда, и немалая, что Ольга образумится и необходимость в претворении именно этого плана в жизнь отпадет сама собой. А во-вторых… ну незачем пока Жоре знать такие вещи, все же законностью там и не пахнет. А то, чего он не знает, ему и не повредит. В общем, отвечать на вопрос ватажника я не стал, а тот не посмел настоять. Ведомый, типичный ведомый. С другой стороны, он исполнителен, вполне надежен и пусть не прыгает выше головы, но свое дело знает туго. А большего мне и не надо, да и ему самому тоже.
На обратном пути я все же устроился за рулем спасплатформы, но вести машину старался как можно аккуратнее, чтобы не потревожить спящую в жилом блоке Ингу, а вовсе не потому что опасался встретить служилых Дорожного приказа, как предположил Жорик, заметив мою осторожность. Пришлось пояснить, что места здесь глухие и дорожная полиция – редкость не меньшая, чем разгуливающие по улочкам Липина Бора бояре.
И то, откуда здесь взяться именитым, если земли эти сплошь и рядом государевы, от Вологды и до самого Архангельска. Повелось так еще со времен Новгородской Руси. Нет, бывало, конечно, что тогдашняя Господа пыталась посадить здесь владетелей, вроде как для обороны своей земли, к которой эти места официально относились. Но местные, немалая часть которых как раз и осела здесь в попытке уйти от притеснений Господы, если от кого и защищались, так только от того самого Новгорода, а потому присылавшихся оттуда бояр резали с не меньшим энтузиазмом. Так и пошло. Вольный край, вольные люди. И Иван Третий, собиравший державу, не стал ломать их уклад о колено. Чтил историю государь московский, потому и объявил эти земли государевыми, на веки вечные. Так они до сих пор таковыми и остаются. Нет, конечно, принимая решение, царь руководствовался отнюдь не врожденной добротой, каковой за ним, если верить источникам, вовсе не числилось. Скорее уж, зная историю, не пожелал подрывать свой авторитет и гробить верных людей, вручая им дачи и вотчины в этих местах. Да и не подходят они для земледелия, с которого тогда большинство вотчинников кормилось. Места здесь больше промысловые, рыбный лов да охота. А на убоине вотчиннику ни прожить, ни копейку заработать. Побегут работнички от поборов, попробуй поймай в здешних лесах. Тем более что, в отличие от землепашцев, рыбаки да охотники к той же земле не привязаны. Вот и не водятся в здешних местах бояре. Климат не тот.