Потом обклеили датчиками и опустили на лицо шлем-маску. А потом я отрубился.
В себя пришел лежа уже на обычной больничной койке. Одетым в какой-то халат. Впрочем, моя одежда оказалась рядом на стуле. Самочувствие было терпимым, но одновременно жутко хотелось пить и в туалет. Сел, осмотрелся. Комната тоже вроде одноместной больничной палаты. Куда меня занесло? Точнее, занесли?
О, сервис! На полу оказались тапочки. Встал и, как был, в халате, отправился искать туалет.
За дверью оказалась дежурная. Совсем как больница! Только маленькая.
Охая (от сочувствия?), проводила меня до нужной двери. Жить стало легче, жить стало веселее (И. В. Сталин?).
Спросил у той же дежурной – где бы попить? Поделилась со мной бутылкой минералки. Золотая женщина!
Завязал с ней разговор.
Действительно, в представительстве есть свой медпункт уровня небольшой, но хорошей больницы. Сюда меня вчера и привезли.
До меня не сразу дошло. Вчера?!
– А сейчас сколько времени?
– Около двенадцати дня.
Я кинулся одеваться. Все-таки редкостная сука этот профессор! Даже не предупредил. Но набить ему морду (скорее, высказать фэ) я еще успею. Интересно, что Галя подумала?
Куда теперь? В гостиницу? Нет, сначала к Стептону!
Спросил у дежурной, как его найти. Не знает, но, скорее всего, где-то в районе кабинета главы представительства, дорогу к которому она мне объяснила.
Только и здесь оказался облом. Господин Стептон и, кстати, господин Аткинс сопровождают главу представительства и лорда Бофора на встречу с местным Верховным в Генштабе. Когда вернутся, неизвестно, но не скоро.
Вот это называется «что такое не везет»! Только как с ним бороться, непонятно.
Пошел в гостиницу.
В номере оказалось пусто. На сей раз – совсем пусто. Не считать же достаточным заполнением комнаты записку на столе, которая гласила: «Ты – козел!» Даже без подписи. А так ни Гали, ни вещей. Моих вещей тоже нет.
В недоумении спустился вниз. Спросил регистраторшу: что произошло?
– С вами хотят поговорить.
Кто? Где? Она неожиданно подвела меня к запасному выходу. Открыла дверь и выпустила на улицу. Точнее, тихий переулок позади гостиницы. Там у двери оказалась скамейка, на которой сидели и курили трое офицеров. Один из них поднялся на звук хлопнувшей двери и оказался майором Егоровым.
Уже понимая, что он может мне сказать, я все-таки спросил:
– Можете мне объяснить, что происходит?
Тот с ясной улыбкой подхватил меня под руку.
– Пойдем, отойдем.
Через десяток шагов он меня отпустил и встал напротив:
– А происходит, любезный господин Некрасов, то, что не ценишь ты такую прекрасную женщину, как Галина Купцова. Она тебе доверилась, а ты так ее разочаровал. Надо же, она делает невозможное, договаривается о службе в Ордене, а ты не ценишь. Как есть – козел.