Казакова кивнула.
– Но зачем? Если она хотела устранить сестру, ты-то тут при чем?
– Может, она догадывается, что я ее расколола, – пожала плечами Настя. – Вот и не хочет лишний раз подставляться. Думает, раз пришьет и меня руками врачихи, то никто больше на нее ничего не подумает.
– Весьма сомнительно, – протянула я. – Что-то слишком много крови в этой истории. Если убивать всех людей, которые не очень хорошо к тебе относятся, так и полгорода прирезать можно. Мне кажется, ты перегибаешь палку.
– Я точно знаю, что меня пытаются убить! – стояла на своем Настя. Похоже, у девчонки паранойя, определила я.
– Так ты сама же хотела счеты с жизнью свести, – напомнила я ей. – Своей голодовкой.
– Вначале хотела, депрессия у меня была, – призналась Настя. – Когда деньги стали требовать, откуда я такую сумму возьму! Хоть век работай, а не наберу. Да и несправедливо все это – я и копейки чужой не возьму, а она, сменщица эта, Любка, все так вывернула, будто я виновата! Знаешь, каково это, когда тебя незаслуженно обвиняют, тюрьмой угрожают?! У меня там нервный срыв случился, крыша поехала, вот от безысходности и решила – лучше умру, а вкалывать на них всю жизнь и за решетку садиться не буду. Все ждала, что сердце не выдержит повторной голодовки – Антон Николаевич говорил бабушке, что обычно среди анорексичек умирают те, которые повторно срываются, ну не едят ничего. Вроде с сердцем проблемы, ну и все, кранты. Только бабушка мгновенно поняла все и врачу позвонила, я не хотела ложиться. Меня силком сюда запихнули, а тут на тебе – Антон Николаевич вскоре уехал. А потом я поняла, что тут гадости творятся, лучше бы я спокойно от сердечного приступа дома умерла. Такую смерть, как они готовят, врагу не пожелаешь. Делают из человека растение, он валяется, ничего не соображает, как в коме. Ну и помирает, хотя смерть, по-моему, гораздо лучше, чем такое.
– Тогда зачем ты таблетки пьешь? – изумилась я. – Раз думаешь, что они дают нечто запрещенное?
– А как не пить-то? – посмотрела на меня Настя как на сумасшедшую. – За нами медсестры смотрят, чтобы мы при них глотали. В комнате пить не разрешают.
Да, подруга, вроде логические цепочки какие-то строишь, а до такой ерунды, как обман надсмотрщиков с пилюлями, не додумалась. Ладно, будем учить девчонку методам грамотного обдуривания медсестры и санитарок.
– Вот что мы с тобой сделаем, – зашептала я на ухо своей новоиспеченной подружке. – Таблетки твои проверить надо. Помнишь, как называются лекарства, которые тебе дают? Врач называл их, может, бабушка в курсе?