— Привет, Морковка. Могу ответственно заявить, что никогда еще после командировок не возвращался в дом, где так вкусно пахнет.
— Тима очень старался сделать свой вклад, — ответила она.
Снова не те слова. Все не то. Почему нельзя выдать на гора какую-то беззаботную фигню, пошутить? Почему колени дрожат и кажется, что во всем теле совсем не осталось костей?
— Я в душ, не успел перед отлетом — и так чуть не опоздал на самолет.
Пока Тимура не было, она успела накрыть на стол, потихоньку радуясь еще одной метаморфозе: с появлением Сказочника, Тим перестал капризничать и даже начал многообещающе зевать.
Так и случилось: к моменту, когда они закончили ужинать, сын спал без задних ног.
— Я уберу со стола, не нужно. Это же ты вернулся из командировки, — попыталась остановить Тимура Ася, когда он стал собирать тарелки.
— А ты с ребенком на руках весь день, и выглядишь как человек, которому нужны пара часов крепкого сна. Кроме того, завтра мне в офис только после двенадцати — я успею выспаться. Может, ляжешь у меня? Я могу присмотреть за Тимом, не совсем уж безголовый и безрукий.
— Никогда не думала о тебе, как о безруком и безголовом, — осторожно ответила она. — Но мне правда не нужна помощь, Тим, кажется, устал от собственных капризов. Думаю, он сжалиться надо мной.
И быстро, пока не передумала, практически убежала в комнату, с обратной стороны тяжело навалившись на дверь. Без Тимура рядом было плохо, но рядом с ним голова вообще отказывалась работать. А все принципы, вроде «я не хочу строить романтические отношения в ближайшие пару лет» превращались в хлипкий мыльный пузырь.
И все же, из комнаты пришлось выйти: приготовить смесь и спрятать ее в термос на случай, когда Тим проснется посреди ночи и устроит голодный кипишь.
Тимур лежал на диване с закрытыми глазами, и блики работающего телевизора скользили по его лицу, то обнажая тяжелую нижнюю челюсть, то длинные светлые ресницы, то приоткрытые губы. Судя по мерно вздымающейся груди, он крепко спал: одна рука под головой, другая на животе, скрещенные ноги вытянуты на подлокотнике. Ася бесшумно прошмыгнула на кухню, перевела дыхание. Да в конце-то концов, должно же это закончиться когда-нибудь! У всего есть крайняя точка, и у ненормальной тяги к Тимуру она тоже должна быть. Надо просто переждать и свести к минимуму точки пересечения в пределах дома. Это не так сложно.
На цыпочках, уверенная, что сердце грохочет громче набата, Ася вышла обратно — и замерла уже у самой двери в комнату. Наверняка же ему неудобно спать: диван хоть и большой, но ноги не вмещаются, да и шея вряд ли поблагодарит за ночь сна на подушке-валике.