– Мне очень жаль, доктор Мессенджер. – Вот все, что она ему сказала. И только это расслышал Джо.
Он кинулся в палату, слезы застилали ему глаза, сознание случившегося переполняло болью.
– Папочка, папуля, папа!
Глаза и рот старика были закрыты. Джо почувствовал облегчение оттого, что сестра уже закрыла ему глаза. Он был бы не в силах сделать это сам. Лицо отца походило на спущенный футбольный мяч. Черные, словно нарисованные углем, борозды прорезали серые щеки. Неестественно розовый череп облепили спутанные пряди седых волос. Сердце Джо разрывалось при виде наглухо застегнутой полосатой пижамы: отец никогда не застегивал верхнюю пуговицу.
Неподвижность. Такая страшная неподвижность. Отец выглядел неожиданно маленьким, а ведь при жизни он считался гигантом.
Рядом на тумбочке стоял стакан с недопитой водой и лежала книга «Модулирование разума». Судя по закладке, она была прочитана на три четверти. Мысль, что отцу уже не суждено дочитать эту книгу, резанула по сердцу. Джо разрыдался, опустился перед кроватью на колени и взял руку отца. Крепко сжав ее, Джо ощутил еще сохранившееся слабое тепло. Когда-то ему, маленькому мальчику, эта рука казалась огромной и сильной. А сейчас она была словно из пластилина. Джо прижал ее к щеке. Ему вспомнилось, как еще вчера вечером, каких-то восемь часов назад, отец, стиснув изо всех сил его руку, сказал:
– Непременно сделай это, сын, хорошо?
Джо вспомнил свое обещание, снял телефонную трубку и набрал номер. Одновременно он просунул руку под пижаму и начал делать массаж сердца. Он зажал трубку между ухом и плечом и продолжил массаж обеими руками.
Несмотря на снег, бригада приехала очень быстро. Меньше чем через двадцать минут после зафиксированной смерти Вилли Мессенджер был доставлен в операционную. По крайней мере, Джо чувствовал удовлетворение от сознания, что когда-нибудь отец будет ему благодарен.
Сентябрь 1987 года. Лос-Анджелес
Трехэтажный дом под номером III на бульваре Ла-Синега на южной окраине Беверли-Хиллз. Здание ничем не примечательно, кроме адреса. Зажатый между заправочной станцией с одной стороны и рядом замызганных лавок и контор с другой, этот безликий дом сам походил на учреждение типа налогового управления.
Рассмотреть что-либо с улицы сквозь окна фасада было совершенно невозможно. Двор позади здания скрывали высокие стены с массивными воротами.
Те, кто знал, что это за здание, проходя мимо, ускоряли шаг. Другие задерживались, с любопытством разглядывали электронную систему безопасности на входной двери, недоумевая, почему отсутствует табличка с названием компании. Окутанный тайной дом вызывал темные слухи. Наиболее религиозные соседи, избегая проходить слишком близко от дома, предпочитали противоположную сторону улицы.