Я поприветствовала Ремарка.
– Садитесь, адмирал Эрум. У меня есть для вас задание, – сообщил командир.
– Конечно, сэр, – кивнула я, опускаясь в кресло.
– После вашего аналитического заключения и расследования адмирала Ройса мы долго прорабатывали план. Важно было выбрать вариант, при котором мы сможем максимально широко раскрыть перед Советом заговор против академии, чтобы у Леверсонов не было и шанса отвертеться. В итоге мы пришли к выводу, что не сможем обойтись в поимке предателей без вас.
– Это связано с моими отношениями с Роу? – вскинула я брови.
– Безусловно.
Это был приказ, и я не имела ничего против него, но вот Рейнол явно был недоволен.
– Сейчас начнется совещание Совета, поэтому остальное вам расскажет адмирал Ройс. И я вас обоих очень прошу – разберитесь уже в своих отношениях!
Ремарк вышел, а я прикрыла глаза. Когда командир в курсе твоей личной жизни…
– Пойдемте, Белла, в мой кабинет. Нужно многое обсудить.
Рейнолу всегда удавалось вывести меня из равновесия. Будем ли мы сейчас говорить только о делах или коснемся и личных вопросов? Пребывая в смятении, я вошла в кабинет Ройса.
Мне жестом предложили расположиться не около стола, а в одном из кресел. Обстановка была неформальной, а если еще вспомнить, что произошло между нами вчера… Что же он задумал?
– Предлагаю начать с начала, а именно: с вашего аналитического доклада. Желательно поэтапно все проработать.
С моего доклада? Его что-то смущает? Но я готова ответить на любые вопросы. Главное – выдержать спокойствие.
– Если вам угодно.
И мы начали. Два часа подробнейшей проработки моего анализа, с уточняющими вопросами, рассмотрением разных вариантов и проверкой фактов. К концу я ненавидела Ройса, ибо он был дотошнее любой плотоядной лианы.
– Думаю, это все. После нашей дискуссии я удостоверился, что дедушка не зря так высоко ценил ваши аналитические способности. Пожалуй, при этом же количестве данных я бы не смог определить предателя. А опыт в этом есть.
– Вы излишне добры, – пробормотала я, удивленная таким резким переходом от излишней въедливости к доброжелательности.
– Как часто вы общаетесь с Роу?
Пошел допрос.
– Помимо работы примерно раз в две недели.
– Этого мало, – намекнул мне Ройс.
– Понимаю. Насколько частыми должны быть встречи?
– Примерно раз в три-четыре дня. И помните о рамках приличий. Если он позволит себе нечто большее дружеских отношений, я хочу, чтобы вы сразу сказали об этом мне.
Почему его так волнует невинность нашего с Кросом общения? Ревнует? Или просьба продиктована желанием завершить дело без афиширования личных связей? О приятельских отношениях Совету можно и не сообщать.