Для получения бо́льших данных о подозреваемых я выпросила у Ремарка доступ к засекреченным фактам из рабочей биографии этих троих. И он пошел мне навстречу… но доступ к делу Рейнола не дал. Чем же таким занимался Ройс, что моего ранга не хватает для просмотра этих сведений?
Однако даже при такой уступке Ремарка можно было определить виновника методом исключения. Что я и решила сделать, отправившись вечером в секретное хранилище. А утром меня арестовали.
– Белла Эрум, где вы были вчера вечером и в течение всей ночи? Предварительное расследование показало, что вы не ночевали дома, – спросил военный дознаватель, сидя напротив меня в камере.
Да, да. Вот так заканчивают свои дни адмиралы. Впрочем, не такой уж плохой исход. В любом случае моя привязка к Ройсу имела бы свой исход. Этот не так уж плох. Наверное…
– Я гуляла.
– Где именно?
– Не помню.
Я не могла сказать про хранилище, иначе пришлось бы раскрыть, зачем я туда приходила и кто мне выдал на это дозволение. В итоге тайна расследования была бы нарушена.
– Мэм, вы понимаете, что подобные ответы непозволительны. Вчера было вскрыто хранилище экономических данных, в том числе был изъят ближайший курс экономики Звездного союза. Эти сведения стоят таких денег…
– Что даже я, несмотря на свой статус, не смогла бы устоять, – договорила я за дознавателя то, что не произнес он.
– Я же вижу, вы что-то скрываете. Может, вас толкнули на преступление уважительные причины? У всех свои понятия правды и чести. К тому же можно ответить честно и в то же время соврать. Вы сейчас скажете – честь для военного превыше всего, но часто ею могут пренебречь, например ради любви.
У каждого человека хоть раз в жизни случалось озарение. Оно пронзало словно удар молнии, и сразу находились все ответы, все вставало на свои места. Вот и я сейчас, вскочив со стула, заходила взад-вперед по камере, не обращая внимания ни на дознавателя, ни на его реакцию на мои действия, ни на то, что он мне говорил.
В моей голове звучали его последние слова, словно иглы, впивающиеся в меня. Бо-о-оже… Как я могла быть так слепа? Почему не видела очевидного? Ведь все лежало на поверхности, нужно было лишь выйти за рамки привычек, быть просто Беллой, а не адмиралом Эрум.
– Мэм, что с вами? Может, вы все же решились рассказать, что делали прошлой ночью? – повысил голос дознаватель, отчаявшись, видимо, достучаться до меня.
– Она была со мной.
Мы оба развернулись к входу в камеру, около которого стоял Ройс.
– Почему же она скрывает это? – недоверчиво переспросил дознаватель.
– Потому что мы всю ночь занимались любовью. Я занимаюсь в академии секретным расследованием Совета. И никому нельзя знать, что я не помолвлен, иначе я потеряю свое место.