Стефан подошёл к лучшей подруге и порывисто обнял её.
— Если б не ты, я бы пропал, — переходя на шёпот, проговорил он. — Моя Фея Кофея! — добавил с нежностью и благодарностью в голосе.
— Я лишь чуть-чуть помогаю, друг, — ласково ответила Эльяна.
Теперь Стефан перевёл взор на Киру, которая тут же стушевалась под взглядом серых, как осеннее небо и осенние лужи, глаз. Впрочем, он сам тоже смутился в этот раз.
Эльяна улыбнулась и кивнула, прощаясь.
— Я рядом, — проговорила она, становясь синеглазой шатенкой и исчезла.
— Чуть было опять не сбежал от сложностей, — вздохнул Стефан. — Ничему меня жизнь не учит… и смерть.
— Чему-то всё же учит, — проговорила Кира, мазнув взглядом по его зимней одежде. Впрочем, одежда тут же сменилась на более лёгкую.
— Давно мечтал сделать это, но не признавался себе, — в два шага он приблизился к Кире, прижав её к себе, ощущая тепло её тела, слыша стук сердца, чувствуя запах соломенного цвета волос — а пахли они цветочно-цитрусовыми духами.
Кира не пыталась высвободиться из его объятий, ей было уютно и легко.
— Ты поверил в любовь? В жизнь? В себя? — шептала Кира. Её вопросы как всегда были интересны.
— Я поверил в тебя, — тоже перейдя на шёпот, ответил Стефан.
— В меня?! — девушка отстранилась от него, всматриваясь в лицо.
— Да. Ты помогла мне вспомнить правду и заново пережить её. Но с тобой было легче вынести эту боль. Ты своим отношением изменила всё. Ведь ты даже не могла до меня докоснуться и не знала, вернусь ли я вновь, уходя каждый раз, но всё равно ждала…
— Я надеялась, Стефан. Мне интересно с тобой, хоть ты и бываешь невыносим.
— Вот и я теперь буду надеяться. Верить, что меня не предадут, — добавил он, затихая. А потом продолжил: — Я был обижен на себя. Но те чувства, которые мы испытываем по отношению к себе, мы распространяем на весь окружающий мир. Нам больно, и мир становится болью. Нам страшно, и вокруг только страх. Мы обижены, и хочется обидеть всех, потому что кажется, что они делают то же самое.
Кира устремила на него взгляд, внимательно слушая.
— Мы делаем много ошибок, и какие-то из них могут стоить жизни другим или нам самим, — тихо проговорил Стефан. — Нужно быть мудрее, самое ценное, что здесь есть — это жизнь. Её надо оберегать, — он задумался, а потом продолжил: — Я простил себя. Простил за это чудовищное малодушие и слабость. Я не могу изменить того, что натворил, как бы ни хотел этого. Поэтому надо двигаться дальше. Это урок для меня. И, надеюсь, что на моих ошибках научатся другие. В качестве человека от меня будет больше пользы здесь.