— Не фантазируй, — отвечает Хэ Тянь. От этой натянутой усмешки уже начинает тошнить.
— Ты мне мозг не выноси, мажорчик.
После этой фразы он шумно фыркает и выходит из прихожей, и идёт к кровати, поднимает руку и заводит назад свои ебучие волосы.
Рыжий делает широкий шаг за ним.
— Алло. Если собираешься трахать мне мозг, найди себе кого-то другого для этих целей, понял?
Хэ Тянь даже не оборачивается — бросает через плечо:
— Разуйся.
И цепляет пальцами брошенную на покрывало раскрытую книжку.
Рыжий на секунду останавливается, как будто ослышался. Потом сжимает губы и в четыре бешеных шага подлетает к нему. Пихает в плечи: походу, слегка не рассчитывает, потому что Хэ Тянь так прикладывается лопатками о стену, что Рыжему слышно, как сбивается его дыхание. Книга падает на пол.
Есть хороший шанс, что сейчас Рыжий наконец-то отхватит, но нет.
— Я сказал: собираешься выносить мне мозг, найди себе другого придурка.
— Завтра поищу, — обещает Хэ Тянь. Спокойно смотрит ему в глаза. Рыжий чувствует, как злость закипает в нём, словно вода в электрочайнике.
Трясёт башкой. Говорит:
— Что с тобой не так, а? Что ты за ебанат.
— Ты зачем приехал? — спрашивает Хэ Тянь, не отлипая от стены.
— Напомнить себе, какой ты мудень.
Рыжий делает шаг вперёд, но дистанцию держит. Смотрит ему в лицо — правая часть мягко подсвечена бежевым светом ночника. Глубокая тень бархатом ложится на скулу.
Рыжий рычит раздражённо:
— Ну, что? Говори. Что в твоей башке опять. Я, блядь, не понимаю, ясно?
Взгляд Хэ Тяня неожиданно опускается на его губы. Хочется отшатнуться в сторону, потому что больно жалит внезапным осознанием, что они сейчас совершенно одни. В огромной квартире за закрытой дверью, а ночь мягко вливается в здоровенные окна, у кровати светит ночник, и у них всё так пиздануто-непонятно, что хочется в голос завыть.
— Только не говори, что тебя парит Ван.
— Что? — переспрашивает Хэ Тянь, продолжая скользить взглядом по нижней половине его лица. Рыжий перебарывает в себе режущее желание взять его за острый подбородок и грубо дёрнуть лицо вверх.
— Девчонка, с которой я вчера говорил. Красивенная такая. Волосы длинные. Сиськи. Глазищи. Вспомнил, не? Я бы сразу вспомнил. Я ж не пидор.
Это работает. Взгляд возвращается к его глазам, и теперь он другой. Не спокойный и не безразличный.
— Ага. Вижу, вспомнил.
В Австралии есть такое понятие — синдром высокого мака. Если какой-то мак вырастает слишком высоким, его просто подрезают до нужного размера. Дело пары секунд.
Хэ Тянь отталкивается от стены, тут же становится выше. Приходится немного запрокидывать голову. И в грудной клетке слабо гудит. Дистанция умирает — от этого умирает злость и раздражение. На это тоже уходит не больше пары секунд.